Большие груди с темно-розовыми сосками, плоский живот с небольшой выпуклостью, широкие бедра и мягкие (он был готов поставить на кон жизнь, что они были мягкими) светлые кудряшки между ног, которые просто умоляли о его внимании, что он готов предоставить.
С радостью.
— Полотенце не исчезнет и не упадет.
Она не мола знать наверняка, решил он, не отрывая взгляда от полотенца. Кристофер смотрел еще мгновение, словно умолял его сдвинуться.
— Тебе действительно нужно потрахаться, — сказала она сухо.
Их взгляды встретились. Боже! Это предложение?
Хлоя закатила глаза и обернула полотенце вокруг себя, заправив уголок между грудями, не дав ему увидеть их вновь.
«Черт».
— Ты что-то хотел? — спросила она.
Тебя.
— Я-я хотел… — пробормотал он, прежде чем чем опять замолчал. Его взгляд вновь спустился на ложбинку между грудей, по которой он жаждал провести языком, и желание, чтобы полотенце упало, вернулось.
Хлоя вздохнула и подошла к нему. Слава Богу, поскольку его ноги не шевелились, хотя он мысленно приказывал им двигаться. Она взяла инициативу на себя. И его это вполне устраивало. Он позволит ей задать темп и затем перехватит контроль над ситуацией, чтобы взять ее на всех поверхностях в этой комнате.
Хлоя крепко сжала его руки. «О, да». Он наклонился для поцелуя, но его бесцеремонно выпихнули из комнаты. А через секунду закрыли дверь перед лицом.
— Но… но…
С другой стороны, он услышал ее тихий смех. Кристофер еще секунду буравил взглядом дверь, прежде чем прийти в себя. Вероятно, хорошо, что между ними находилось препятствие, чтобы его кровь вернулась в голову. Он подумал с отвращением, что чертовски стар.
Пятьдесят лет он держал обещание, которое дал себе ради сестры, но один взгляд на прекрасное женское тело заставил послать все к черту и захотеть взять желаемое, но недоступное. Это только доказывало, что она должна убраться из этого дома и из этого города, пока он не потерял здравый смысл и не сдался, разрушая жизнь сестры.
Он постучал в дверь.
— Хлоя!
С раздраженным вздохом она открыла дверь. К счастью, в этот раз была одета. Его взгляд скользнул по узкой майке и странно возбуждающими сине-зелеными пижамным брюкам. К его величайшей радости эти два предмета одежды не встретились, давая взгляд на живот и пупок. Черт, он бы с радостью провел по коже языком.
Он чертовски жалок.
Два теплых пальца сжали его подбородок и заставили оторвать взгляд от его одержимости. Возможно, он захныкал.
— Привет, приятно, что ты вернулся, — сказала Хлоя с кривой улыбкой. — Так о чем ты хотел поговорить?
Она отпустила его подбородок, и ему пришлось приложить все силы, чтобы не опустить взгляд. По выражению ее лицо, Кристофер понял, что если проявит слабость, то вновь будет смотреть на дверь.
Он мысленно встряхнулся. Да, ему нужно выставить ее из дома и поскорее.
— Ты уволена, — сказал он твердым голосом, не требующим возражений.
Хлоя зевнула.
— Ладно, увидимся утром.
Она собралась закрыть дверь.
Кристофер прижал руку в двери, останавливая.
— Ты меня слышала? Я сказал, ты уволена.
— Уже два раза, — сказала она с улыбкой.
— Да… да, я сказал это дважды.
Она сошла с ума?
— Я обязательно скажу об этом Марте утром.
— Подожди, что?
Хлоя застенчиво ему улыбнулась.
— Марта сказала сообщить, если ты попытаешься меня уволить и сколько раз. Что-то насчет трости… не уверена.
Она пожала плечами.
Дерьмо.