***
Луна и Федор медленно познавали друг друга. За длинными разговорами, просмотрами фильмов на «Заре», потому что на «Гэлирии» в том потоке записанной информации еще стоило разбираться, чтением. Души молодых людей тянулись друг к другу. Конечно, были и поцелуи, и спали они вместе, но пока никуда не торопились. Луна осознала, что Федя никуда от нее не исчезнет, юноша же очень трепетно относился к девушке. Такой вариант был для Луны внове, ведь в Хогвартсе она видела совсем другое.
— Мы подозревали, что это какая-то игра, — рассказывала девушка свою историю. — Слишком много внимания было именно Гермионе и Гарри, иногда возникало чувство, что у них хотят отнять желание жить.
— Травили? — поинтересовался Федор, подобного отношения не понимавший.
— Разве что на третьем курсе организовали всех против Гарри, — задумчиво ответила Луна. — А так — только профессора, учителя, значит.
— Жестокий у вас был мир, — передернулся юноша, представив такую жизнь сироты. — Просто страшный.
— А потом, наверное, решили помучить папу и забрали меня, — девушка тихо всхлипнула, но знавший уже эту часть истории Федор не дал ей продолжить.
«Эльфы» пришли из очень страшного мира, просто непредставимо страшного. Юноша даже представить себе подобного в советской стране не мог. Впрочем, все закончилось, теперь нужно было только отогреть беспокойно спавшую ночами Луну. Девушка же полностью расслабилась, доверившись Федору, и однажды у них случилась их первая ночь. Как пик любви, как полное единение, как счастье быть вместе, единым целым. Эта ночь имела свои последствия. Во-первых, люди и «эльфы» оказались генетически совместимы, а во-вторых, Луна не разрешила использовать контрацептивы, бывшие, разумеется, в наличии. Результатом этого стала беременность девушки, что обнаружилось далеко не сразу. Но звездолеты были в пути не один месяц, и вот, когда на исходе первого месяца у Луны начался ранний токсикоз…
— Первой успела, — хмыкнула Юлька, проверяя еще раз данные обследования.
— У меня… у нас будет малыш? — удивилась «эльфийка». За этот месяц экипажи сдружились так, как будто знали друг друга очень давно. Как-то неожиданно перестала бояться Лили, сумел поверить и Гарри.
— Будет, — кивнула Сорокина. — Еще как будет!
— Ви-и-и-и! — завизжала Луна, поднимаясь с кушетки, чтобы попрыгать от радости.
Вечером на корабле был праздник. Как Середа его назвал: «день дружбы народов», так же записав в бортовой журнал. Судна шли по неизведанному пространству, а внутри радовались, любили и работали люди, становясь старше. Вскоре минул и второй месяц пути, что тоже отметили праздником. Гермиона задумалась о том, где принимать роды, обратившись к сразу же обнадежившей девушку медицинской системе «Гэлирии».
— Медибот имеет программы сопровождения беременности и родов, — сообщила Гермиона на общем совете экипажей. — Так что о родах беспокоиться не нужно.
— Очень хорошо, — кивнула Юлька, расслабившись в руках своего мальчика. — А то у нас знания только теоретические.
— Еще бы… — хмыкнул Паша, вспоминая активно красневшую возлюбленную после занятий по медицине.
— Значит, Луну осматриваем регулярно, — заключила остроухая жена командира «Гэлирии». — А там и другие подтянутся.
С этим положением все согласились, а вот Федор носил свою возлюбленную только на руках, крайне редко позволяя ходить самой, так он за нее беспокоился. Согласовав вопрос субординации, назначили Витю старшим двух экипажей, а Гарри — его помощником. В результате всех на корабле расписал товарищ Середа как капитан корабля, ибо так было принято у «землян». У Гарри таких знаний по понятным причинам не было.
Пока занимались семейными делами, ученые, включая Луну, смогли высчитать примерное время выхода из прыжка. «Гэлирия» с «Зарей» были в пути уже почти три месяца, оставались, согласно расчетам, считанные дни. Луне результат не сообщили, чтобы она не волновалась, потому что беспокоились о девушке все. Выход мог быть очень неожиданным, из-за чего ввели ночные вахты мальчиков. Мало ли, когда они выйдут и, главное, как воспримет их Земля. Несмотря на веру в то, что ничего плохого случиться не может, Виктору было немного страшно. Правда свой страх он умело маскировал.
***