— Кто там?
— Катрин, это Альфа! — отозвался голос Марко. — Вы Марго не видели в последнее время?
— Она тут! — Катрин быстро открыла дверь, и братья Альфа ворвались в прихожую, представ перед глазами ничуть не испуганной Маргариты.
— Мелкая дрянь! — Марко сжал кулаки, но потом быстро поднял ее и обнял. — Там окна выбиты, тебя нет, записки нет… Только попробуй еще раз так сделать! С тобой все в порядке? Напугала нас до смерти! Ну, слава Богу! А здесь-то ты что делаешь?
— Я не била окна, я здесь просто живу. Со мной все прекрасно. Перестань, ты меня задушишь! — Марго наконец-то выбралась из его объятий и, видимо, в целях конспирации обняла сначала Тано — тот зашипел и поморщился.
— Ты по мне не соскучился?! — с подозрением спросила она.
— Его ранили, — пояснил Марко, обнимаясь уже с Жюли. — Не волнуйся, это еще по дороге туда. Зато он принял участие в клинических испытаниях обезболивающих, которые синтезировал Витторе с твоим дружком Карло. Мы тоже попробовали — клевая дурь!
— Антибиотики дали с собой? — спросила Марго у Тано.
— Конечно. Иди уже с Бенуа здоровайся — он больше всех за себя трясся.
— Ну, спасибо, брат, — Марго улыбнулась и быстро обняла глухо молчащего Бенуа. И на всякий случай добавила: — Я больше так не буду.
— Я с тобой еще дома поговорю, — угрожающе прошептал он.
— Слушайте, я, пожалуй, здесь останусь, не хочу будить Марио, — сказал Марко.
— Хитрый какой, а нам, значит, одним хаос там разбирать? — поинтересовался Тано.
— Да там на втором этаже почти все в порядке, а утром… или вечером я вернусь.
— Ладно, поехали. Вы же на машине? — Марго надела пальто поверх пижамы.
— Ну да, но там немножко неприятно… хотя мы и старались все отмыть, — осторожно сказал Марко. — Понимаешь, Тано же в машине ранили.
— Да ну, ерунда какая, я за годы в Союзе еще не такое видела, — отмахнулась Марго и смело вышла на улицу. Но стоило ей открыть дверь кабины, как ее тут же стошнило, хотя следы крови были очень бледные и виднелись только на обивке одного сиденья. Марго разогнулась и заявила: — Не обращайте внимания, это, скорее всего, от пирогов Фабриса.
— Вот уж нет! — возмутился тот. — В свою защиту заявляю, что их ели все, а симптомы только у тебя.
— Ну, прости! Дай я тебя поцелую.
— Фу, нет! Давай завтра.
— И меня, — поспешно вставил Фабьен.
— Обязательно. До встречи! — Марго наконец-то влезла в кабину, стараясь не смотреть на среднее сиденье. Его опять занял Тано, а Бенуа сел за руль.
— Представляешь, мы в этот раз четыре дня обратно добирались! — Бенуа пристегнулся, не обращая внимания на ухмылки своих пассажиров. — Тано вести не может, колесо три раза прокололи, дороги осыпаются… Такими темпами через пару лет будет совсем не проехать.
— А это будет и не нужно, — уверенно сказала Маргарита. — Все отправятся ближе к центру.
— Может, кому-то нравятся заброшенность и одиночество. Ведь есть в этом какая-то мрачная привлекательность, — предположил Тано.
— Может, и нравится, но когда к ним под одеяло начнут забираться крысы, а все вокруг — помирать от простуды и флюса, они изменят свой взгляд на жизнь. А что, у нас дома и правда погром?
— Да два окна выбиты, и на кухне с кладовкой все перерыто, но ничего не утащили, кроме еды. Хотя мы опись еще не проводили, — ответил Бенуа.
— А я по вам скучала.
— Ничего, зато пообщалась с детьми своего возраста. Не забудь — завтра ты их целуешь, — сказал Бенуа.
— Да они младше меня на два года! Но с ними и вправду было весело.
Когда они подъехали к дому, уже рассвело. Тано сразу пошел спать, а Бенуа начал разгружать грузовик. Марго, по мере сил, помогала ему, расспрашивая о новостях.
— Ну, как успехи у Витторе?
— Он тебе письмо передал, но чисто внешне есть у него успехи. Они там сейчас вычисляют энергетические потребности домохозяйств. Мы были у него дома — это просто нечто! Там даже дверной звонок работает! В Риме сейчас сам Витторе, твой Карло и этот, как его, рыжий такой, в очках.
— Хельмут.