Несмотря на тяжесть его взгляда на мне, я не поднимаю голову, продолжая читать данные. После многомесячных споров с Каем он, вероятно, шокирован, что я похвалил его.
— У меня нет времени на это дерьмо. Я не обязан преследовать подростков, которые слишком зациклены на собственном эго, чтобы найти настоящую работу и избежать тюрьмы.
Я лишь киваю и закрываю папку. Как он и сказал... это детализированный документ об установке охранных сканеров, чтобы не впускать людей с оружием в казино.
― Что насчет боевого ринга? Что-нибудь новое?
— Нет, в этом нет необходимости, учитывая охрану на входе. Мы просто наймем больше охраны, чтобы следить за этими входами. Кроме того, все, приходящие на бой, знают, что стоит ожидать небольшой опасности. По факту, часть из них появляется именно ради этого. Тупые ублюдки.
В дверь тихонько стучат, и я смотрю на Кая.
— Входи, — зовет он.
Дверь медленно открывают, и из-за нее появляется маленькая женщина с убийственными формами и длинными распущенными кудрями до бедер. Мой рассудок восстает, когда она подходит ближе.
— Сэр, вы меня звали, — говорит она Каю.
На этот раз он намеренно встречает мой взгляд.
— Она для тебя. Я подумал, ты захочешь выпустить пар.
Я стискиваю челюсти и сжимаю кулаки на столе.
— Что, блядь, заставило тебя подумать, что я захочу другую женщину? Я женат.
Кай смотрит и наклоняется, упираясь локтями в колени.
— Да, но сейчас все дерьмово. Ты можешь захотеть выместить свою ярость на ком-нибудь другом...
Женщина рядом с Каем вздрагивает. Она встречается со мной взглядом, на ее лице отпечатывается беспокойство.
— Я не обижу тебя. Не волнуйся о том, что он говорит.
Кай вздыхает и убирает руки с коленей, затем встает.
— Тебе нужно взять себя под контроль. Если ты не собираешься выбить из меня дерьмо для этого, используй ее. Я заплатил ей достаточно, чтобы она с счастьем выполнила любую твою просьбу.
И хоть он смотрит на меня, нет сомнений, что это было сказано для нее.
Кай уходит, и я остаюсь в кабинете наедине с незнакомкой, чей цветочный парфюм так сильно пахнет, что я могу задохнуться.
— Как тебя зовут?
Она сглатывает и затем широко растягивает губы в подобии чего-то между улыбкой и гримасой.
— Эмма. Меня зовут Эмма.
Я указываю на кресло.
— Садись, Эмма. Я не трону тебя, и ты сможешь оставить деньги себе. Мой друг – идиот.
Она садится на самый край кожаного кресла, словно готова сбежать.
— Ну, чем мне тогда заняться? Я могу просто залезть под стол и отсосать...
Я хмурюсь и смотрю на нее.
— Нет, я в порядке, спасибо. Как ты уже слышала, у меня жена дома. Мне не нужны твои услуги в этом смысле.
Через мгновение она пожимает плечами и изучает бумаги на столе.
— Что это? Может, нужна помощь с документами?
Я рассматриваю встроенные шкафы на противоположной стороне комнаты. Ну, она уже получила деньги... гораздо больше, чем ей заплатили бы за работу с бумагами.
— Давай. Может, ты сможешь убрать это дерьмо с моего стола.
Она быстро сбрасывает цепочку от сумочки и оставляет ее на кресле. Я изучаю Эмму, пока наблюдаю, как она читает отметки на обложках, но не открывает папки, чтобы увидеть содержимое. Умнее, чем кажется на первый взгляд.
Я включаю телефон и отвечаю на электронные письма. Пока я разбирался с пропажей Валентины, я мало на что обращал внимание, о чем свидетельствует беспорядок в кабинете. Пришло время вернуться к работе, по крайней мере, пока совет не сделает следующий шаг против меня.
Через двадцать минут Эмма стоит перед моим чистым столом, положив руки на бедра. Она выглядит почти гордой, пока ждет от меня реакции.