— Упомяни дьявола, и он появится. Джименин у двери, папа. Отвлеки его. Я позову Циннию.
Холодный воздух пронизывал её шаль, и она сморгнула кружевные снежинки с ресниц, когда шла через сад. Цинния не заметила её, но Гэвин заметил. Он отпустил руку Циннии и встал, поклонившись Луваен.
— Госпожа Дуенда, — настороженный взгляд зелёных глаз следил за ней. Луваен подавила улыбку. Она ни разу не обменялась с де Ловет ни одним сердитым словом, но подозревала, что он много слышал от горожан и даже от Циннии о её остром языке и свирепости, когда дело касалось её сестры. Немало потенциальных женихов ушли окровавленными после встречи с ней, фигурально и иногда буквально.
Она ответила ему коротким кивком.
— Сэр Гэвин. Вам нужно уйти, — она прервала нарастающий протест Циннии следующим заявлением: — Джименин здесь.
— Я хочу остаться, — де Ловет скрестил руки на груди и уперся ногами в снег.
Луваен нахмурилась. Героизму не было места в бизнесе — хитрость была единственным способом сразиться с Джименином. Кроме того, это дело Халлисов, а не де Ловет. Он был красив и мог быть богат, но ей нечего было ему ответить, кроме резкого «нет».
Он не шевельнулся, его губы сжались. Луваен попыталась вспомнить, куда она положила вилы в конюшне, когда Цинния пришла ей на помощь. Она бочком подошла к Гэвину и положила нежную руку ему на плечо. Ее большие карие глаза, которые разбили тысячу сердец и нажили столько же врагов, умоляли его. Луваен мысленно считала секунды, пока Цинния превращала свою жертву в дрожащую груду.
— Ты должен идти, Гэвин. Джименин — змий, но с ним мы справимся. Если ты останешься, нам будет только труднее.
К удивлению Луваен и растущему восхищению, де Ловет не так легко поддался на уговоры сестры. С другой стороны, подобное узнавало подобное, и она задалась вопросом, а не использовал ли он мужскую версию того же самого обольщения на других и был ли невосприимчив к его силе. Он взглянул на неё, потом снова на Циннию, его красивые черты лица выдавали противоречивую потребность защитить и желание успокоить Циннию. Со своей стороны, Цинния забила последний гвоздь, погладив его по руке.
— Пожалуйста, Гэвин, — умоляла она своим мягким голосом. — Увидимся завтра?
Луваен сцепила пальцы, чтобы не зааплодировать сестре, когда де Ловет поник и сдался.
— Как пожелаешь, — он сжал руку Циннии, — до завтра, милая Цинния, — и поднес её к губам в вежливом поцелуе. Он ещё раз поклонился Луваен: — Госпожа Дуенда, — и бросил взгляд в сторону дома, чтобы мельком увидеть последнего посетителя Халлисов, прежде чем выйти через заднюю калитку.
Цинния провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду. Она повернулась к нахмурившейся Луваен.
— Что?
— Когда ты стала просто «Циннией», а он просто «Гэвином»?
Подбородок Циннии упрямо выпятился.
— В этом нет ничего неприличного.
— Это определённо фамильярно.
Девушка заглянула в открытую дверь кухни и сменила тему.
— Разве у Джименина нет других дел, кроме как прятаться здесь?
Губы Луваен дрогнули от сходства между жалобами Циннии и её собственными на Гэвина.
— Нет, пока он не выжмет из нас всё до последнего фартинга.
Цинния вздохнула.
— Чем я сегодня больна?
— Выбирай сама.
— Проказа, — она усмехнулась. — Подожди. Цинга. Цингой мы ещё не пользовались.
На этот раз Луваен рассмеялась.
— Думаю, он поверит во что-нибудь менее драматичное. Головной боли должно хватить.
Цинния со страдальческим вздохом направилась к двери.
— Кажется, в последнее время у меня её и так прибавилось.