— А ты подумай! И вообще думай всегда, когда лезешь трогать других своими губами.
— Это просто поцелуй в щеку! Я постоянно так делаю.
— Нет, Мира. Я могу отличить поцелуй в щеку, от поцелуя, который ты даришь Элиасу на показ. Не звезди мне тут.
— Дурак, — отвернулась она и зарылась в полотенце, чтобы я ее слез не видел. Моя эмоциональная девочка.
— Мира, — подошел сзади и прижал к себе, обняв тонюсенькую талию. — Мне вообще не нравится, когда ты целуешь других.
— Хорошо ты устроился. Тебе значит можно, а я…
— Она сама меня поцеловала. Набросилась как анаконда, именно тогда, когда шел отец по коридору.
Мира хрюкнула в полотенце, отняла его и рассмеялась.
— Почему анаконда?
— Змея она.
— И тебе не нравится, как она целуется?
— Нет. Вряд ли кто-то будет целоваться лучше тебя, Мира.
Глава 39
— Но… Я же никогда. И мы никогда… — она смутилась, опустила глаза и приоткрыла губы, сквозь которые показался язычок, облизавший их. Ни одна голая девка на плейбое, который так любит Элиас, не сравнится с этим завораживающим зрелищем. Ни одна Оливия никогда не сравнится с моей Мирой. — Да и вообще. Откуда тебе знать, как я целуюсь?
— Мне и не нужно знать. Я уверен, что твой поцелуй понравится мне больше.
— Ты постоянно смущаешь меня, — попыталась она отстраниться, но я не дал. Прижал ее сильнее, распластав пальцы по плоскому животу, и посмотрел в глаза через зеркало.
— Я еще даже не начал…
— Что? — задышала она чаще, замерев в моих руках.
— Смущать тебя. Когда начну, обратного пути не будет.
— Не понимаю.
— Пока и не надо, — продолжил смотреть вперед и коснулся тонкого плеча губами, ощущая дрожь в юном теле. Меня самого уже потряхивало, сдерживаться было все сложнее. Иногда появлялись мысли уехать, пока она не вырастет, чтобы не травмировать ни психику, ни тело.
— Мира, Ярослав.
Я спокойно отстранился, услышав напряженный голос Нины. А вот Мира словно ошпаренная и застигнутая врасплох испугалась и встала по струнке прямо.
— Мама, мы просто…
— Искали плеер, я поняла. Нашли?
— Он в моей комнате. Я забыл, — пожал я плечами и просто вышел из комнаты, еще только раз взглянув на белое полотно лица Нины. В отличии от отца она все понимает. В отличии от Миры она знает, что ждет ее дочь. Но не знает, как уберечь ее.
На первом этаже отец вел беседу с отцом Элиаса, а Оливия о чем-то шушакалась с самим братом. Но стоило ей заметить меня, улыбка стала плотоядной.
— Покажешь плеер? — сговорились они, что ли?
— Потом. Уже убрал. О чем разговор? — спокойно сел и налил себе горячего чая.
— Да вот подумали, что неплохо было бы в поход сходить летом.
— А чего лета ждать? Можем и зимой, — под снегом вас будут искать очень долго…
— Ну нет, — наморщила нос Оливия и снова наклонилась ко мне, опаляя душным запахом сладких духов. — Холодно. У вас завтра игра? Хоккей?
— Да. А у Элиаса с Мирой финальная тренировка перед чемпионатом юниоров в России. У тебя талант говорить самые очевидные вещи.
— Пытаешься меня обидеть?
— Получилось?
— Я не обидчивая, — она наклонилась к самому уху. — А самое главное уже не маленькая и ждать, пока я вырасту, не нужно.
— Я терпеливый.
— Многое теряешь… Можешь упустить то, что схватит вскоре другой.
— Ревнуют тех, кто что-то значит. Так что, Оливия, не обольщайся.
— А я не про себя, милый, — провела она пальчиком по моему бедру, но я остановил ее, пока она не забрела дальше.
— Не понял.