Любопытно.
— Не кипятись. Я рад, что ты здесь.
— Ты очень бурно это показываешь.
— Слушай, я чуть не умер, я имею право злиться.
— Не имеешь, особенно, если ты хотел умереть, — выдернула она руку из моей и села на свое место.
— Что ты хочешь знать? — перевел я тему.
— Обещай, что скажешь все без утайки.
— Это манипуляция.
— Да, но если ты хочешь знать правду, то придется на нее повестись. Обещаешь?
— Допустим.
— Яр!
— Обещаю, — а что еще остается. Эта девочка всегда добивается своего.
— До пожара в доме ты относился ко мне иначе, — так, начинается. — Ты намекал, что я твоя. Ты делал все, чтобы я это поняла и осознала. Ты не хотел, чтобы ко мне вообще кто-то прикасался. Но потом все изменилось.
— Мира…
— Ты обещал! Все изменилось. Ты делаешь все, чтобы не прикоснуться ко мне лишний раз. Ты делаешь все, чтобы держаться от меня подальше. Более того, ты спокойно отдал меня другу.
— Я никого не отдавал, ты сама…
— Но ты позволил!
— А какой у меня выбор! В нем я по крайней мере уверен!
— Но что изменилось? Почему ты готов был отдать меня другому, тогда как раньше готов был убить любого, кто ко мне прикоснется.
Вот и все. Назад пути нет. Она хотела правды, она ее получит.
Глава 67
— Потому что лучше сдохнуть от ревности самому, чем видеть, как умираешь ты.
Она облизывает губы, хмурится, выпрямляя спину. Часто дышит, от чего ее рубашка натягивается на груди. И как с ней рядом вообще можно находиться спокойно.
— Объяснишь? Потому что я не понимаю.
— Когда меня ударили по голове, я впал в кому.
— Я помню.
— Я не знал, что сплю. Мои больные фантазии сформировали свою реальность, в которой я жил все то время.
Мира сглотнула и кивнула.
— И что ты видел?
— Тот сейф. Помнишь?
— Твоя навязчивая идея.
— Да, в той реальности я нашел то, что искал. Документ, в котором говорится, что мы с тобой неродные.
— А на самом деле сейф был пустой.
— Да. Но в моем сне я был бесконечно рад, что нам больше не придется беспокоиться о крови, о родстве. Мы могли быть вместе, несмотря ни на что. И меньше всего меня в тот момент волновал твой возраст. Я показал тебе документ, я все сказал, но тебя это испугало. Ты не была готова, а мне не терпелось сделать тебя своей. Но Элиас ревновал тебя, пытался изнасиловать, а ты случайно его убила.
— Боже!
— Да, хоть роман пиши. Мы сбежали, потому что я взял вину на себя. И все бы ничего, мы бы протянули, денег нам бы точно хватило, но сдержанным я не был. И как только мы заселись в отеле, я взял тебя силой.
— Да, всегда был страх, что ты на это пойдешь.
— Ты устроила истерику, выбежала на улицу почти голая и попала под машину.
— Ярослав, Господи, почему ты столько времени держал это в себе.
— Проснувшись и увидев тебя живой, счастливой, я понял, что больше никогда не смогу подвергнуть тебя опасности.
Она облизнула губы, прикрыла глаза, из которых градом катились слезы, и вдруг аккуратно легла рядом. Я автоматически подвинулся, я так делал много раз. Но это было давно, и сейчас это кажется дикостью.
— Что?
Она вдруг поднимает лицо и тянется к губам. А я никогда не мог устоять перед таким соблазном. Вобрал в себя пухлые губы, лаская их языком, отсчитывая бешенный ритм сердца.
— Наверное, теперь, чтобы ты взял меня, придется тебя связать.
— Не шути так, Мира. Мой рассказ ничего не меняет.
— Ничего, ты прав. Зато рассказ отца изменил все.