Щекотка в носу становится невыносимой. Не выдержав пытки, я чихаю. Звук разносится эхом из-под кровати. А я понимаю, что это пи***ц.
- Ой, кто это? - тут же слышу реакцию мамаши.
- Это, наверное, соседская собака. Тут слышимость хорошая, наверное, стены тонкие. - Врет Наташа уверенным тоном. Так, что даже я почти поверил. Ай да Натали! Такой талант пропадает!
Видимо, родители Наташи на "соседскую собаку" не повелись. Совсем скоро к кровати подошли чьи-то ноги и я увидел заглянувшее под кровать лицо мужчины. Он ошарашенно смотрел на меня, когда я сказал : "Здрасьте".
- Наташа, ты в курсе, что у тебя под кроватью голый мужик? - Спросил будущий тесть.
- Какой мужик? Может, сантехник. Вот вчера приходил... - врет Наташа. Актриса, блть. В художники она собралась! По тебе же театральный плачет!
Разжалованный в минуту от управляющего банком до просто сантехника, я понимаю, что сидеть в "засаде" с голой жопой больше смысла не имеет. Вылезаю, прикрыв прихваченными из под кровати вещами причинное место. На меня удивлённо пялятся три пары глаз. Причём в глазах Наташи удивления не меньше, чем у её родителей. Ах, актриса! Ну и звезда! Подожди у меня!
- По моему, это не Саша, - говорит будущая тёща своему мужу. И тот согласно кивает. А чего это я должен быть Саша?
- Роман, - говорю, убираю руку от паха протягиваю мужчине для рукопожатия. Тот брезгливо смотрит на мою руку, свою не подаёт. Я тоже перевожу взгляд на свою руку, потом на себя. От неожиданности я прикрылся бюстгалтером, тем самым, вчерашним, кружевным. Блть, столько шмотья под кроватью лежало, а я схватил это.
- Наташа, а что сантехник делает у тебя под кроватью? - спрашивает мужчина.
- Пыль вытирает, - шепчет Наташа, видимо понимая, что это конец.
В этот момент с люстры падают трусы от комплекта и попадают аккуратно на лысину будущего тестя. Тот снимает это кружевное чудо и, надо отдать ему должное, спокойно передаёт дочери со словами:
- Это, кажется, твоё.
Девушка забирает трусики, крутит в руках. Я смотрю на её руки, потом на свои, прикрывающие то, что можно прикрыть. Наконец, мамаша выдыхает и, подмигнув отцу, говорит:
- Наверное, мы пойдём чай приготовим.
Её родители выходят. Я отбрасываю бюстгальтер в сторону, ищу под кроватью свои вещи. Одеваюсь. Не говорю не слова, потому что нечего сказать. Если раньше я подозревал, что она ко мне несерьёзно относится, то теперь знал наверняка. Она даже родителям обо мне не сказала!
- Рома, я тебе все объясню... - говорит Наташа, пока я застегиваю брюки.
- Да уж, постарайся, - мне очень обидно, но сцепив зубы, говорю как можно спокойнее.
- Я пока не планировала родителям говорить... - начинает она.
- А когда планировала, Наташ? После третьего ребёнка?
- А кто говорит о троих детях? - переходит в наступление она, - я столько рожать не планирую.
Она стоит напротив меня, смотрит с вызовом. Так, будто это не она меня заставила под кроватью пылится. Ну, что за несносная девчонка!
- Может, тогда расскажешь о своих планах? Мои планы ты знаешь. - Я смотрю в её глаза, но ожидаемого раскаяния не вижу.
- Нет, не знаю, - брыкается.
- Я хочу жениться на тебе. Ты мне вся нужна. Насовсем. - Наташа смотрит на меня, будто не верит моим словам. Так и есть. Она не верит.
- Пойдём чай пить, - говорит она мне тихо. И идёт к двери. Перехватываю её за талию, прижимаю к себе.
- Я люблю тебя, - говорю ей. Вдыхаю аромат её волос. - Хочу, чтобы ты тоже полюбила меня.
Она поднимает лицо вверх. Смотрит, вглядывается в моё лицо. Я изучаю её взгляд, но таких желанных ответных чувств в глазах не вижу.