— Я работала билетёром в кинотеатре, доволен? — резко обернулась и заглянула ему в глаза.
Хотелось сказать, что его выходки проходили мимо меня, не задевали чувства и не заставляли погружаться в собственные ужасающие мысли, но это была была бы неправда. Я переживала. За него, за себя, за то, что происходило между нами.
Хил растянул губы в довольной ухмылке, попытался её спрятать и прошептал.
— Весьма. Что тебе этот хмырь сказал на ухо, когда уходил?
— Что он видит тебя впервые, но пятой точкой ощущает, что ты — невероятный засранец, — дерзко бросила, наклонила голову, как это делают собаки и немигающим взглядом уставилась на музыканта.
Арс громко захохотал, явно оставшись довольным после моей бравады, и наклонился ко мне, отчего кожа на шее покрылась мурашками.
Слишком близко для “просто друзей”. Слишком откровенно для отдалившихся людей.
— Да неужели? — говорил так тихо, как мог. — Только вот я всё слышал. Не помню таких слов.
— Тогда советую потренировать память. Или купить слуховой аппарат.
Неожиданно для самой себя покраснела и под заливистый хохот Хила сбежала в туалет. Через минуту там появилась и Славка с упаковкой салфеток. Подруга решила, будто музыкант меня обидел, и я сорвалась, чтоб жалко расплакаться в кафельной комнатушке.
Когда мы наконец выбрались снова в шумящую толпу студентов, Хилина нигде не было. Ребята только развели руками и посоветовали "повесить на своего парня трекер для отслеживания", громко рассмеявшись при этом. Я решила не обращать внимание на настроение рокера, которое менялось, как море.
Наконец явилась Алла Олеговна Комарова — наш преподаватель по криптоанализу — впустила всех в кабинет и спокойно уселась за свой стол. Женщина пила кофе, с благоговением смотрела в открытое окно на берёзы по дворе нашего корпуса и улыбалась, пока некто бессовестный не прервал её релакс.
— А мне куда можно сесть? — в дверях нарисовался Хилин. — Я с вами уже общался по этому поводу сегодня.
Комарова окинула взглядом аудиторию и счастливо улыбнулась. Она смотрела прямо мне в глаза с неистовой радостью, словно выиграла миллион. Причем у меня.
— Садись к Дроздовой, она поможет, всё равно свою оценку уже заработала.
И музыкант с хищным оскалом двинулся в мою сторону. Пришлось включать компьютер ради приличия. Притворно скривилась, когда парень сел на соседний стул, специально задел пару раз моё колено своим и довольно долго изучал мои ноги при этом.
Я знала, что он делал — выводил меня из состояния равновесия, пытался сбить с пути, хотел увидеть настоящие эмоции. Арс "случайно" уронил ручку и сразу же полез доставать письменную принадлежность, по пути ткнувшись носом в мои волосы и шумно вздохнув.
— Вкусно пахнешь.
Грозно посмотрела на него, сжала губы в тонкую полоску и молча продолжила свои дела. Выходить на новый виток конфликта не было никакого желания.
— Кажется, у тебя и грудь увеличилась за пять лет, — задумчиво пялился на мой вырез.
Терпение заканчивалось, как и хорошие манеры. Отчаянное желание врезать по наглой самовлюблённой морде и уйти в закат возрастало в геометрической прогрессии, но я не могла так поступить.
— Дашь потрогать? Заценю.
Намеренно подливал масло в огонь, пряча озорные смешинки в своих голубых глазах. Арс без всякого стеснения вскинул одну руку, отчего я сразу же отшатнулась и чуть не рухнула со стула на пол.
— Свои потаённые желания держи в штанах, пожалуйста.
— А то что? Что ты можешь мне сделать, птенчик?
Мы перешли на громкий шёпот, и одногруппники наблюдали за перепалкой. Девочки — с ужасом, парни — с любопытством и одобрением. Даже Стася косо поглядывала на нас и улыбалась.