Гермиона начала мотать головой. Ей хотелось ответить ему, так чтобы он понял всё, что она думает на этот счёт. И ей почему-то захотелось с ним поговорить, и не важно о чём она думала все эти минуты, пока он спал, что она хотела спросить у него. В один момент это стало несущественно, все эти вопросы растворились и появилась потребность просто говорить с ним, просто отвечать ему, доказывая свою точку зрения. И, подумав об этом, она на секунду испугалась, но не перервала контакт глаза в глаза. Его черты лица не дали ей этого сделать.
И она приняла для себя единственную правду, которая находилась между ними: он не опасен и он не желает ей зла.
Драко Малфой ей не враг.
Гермиона улыбнулась просто так, от своих собственных мыслей и от своих собственных утверждений, но её улыбка вызвала противоположные эмоции на лице Драко. Он нахмурился и резко упал обратно на кровать, утопая в своей подушке. Совершив это действие, он поморщился.
— Отвратительно неудобный матрас, ужасная кровать. Как в больнице могут быть такие условия? Больной человек должен быть окружен комфортом для успешного выздоровления.
— Не ворчи. Ты сам недавно говорил, что это всё простое неудобство, — девушка снова улыбнулась.
— Ладно, что ты там хотела спросить? Ты же не просто так села на мою кровать.
— Неважно, — он наконец отвела взгляд в сторону.
— Важно, Грейнджер, теперь всё важно.
— Этот кулон, — девушка наконец-то разжала пальцы и испытав неприятные ощущения, пришлось поиграть ими в воздухе.
Девушка сжимала и разжимала их, и только после этого, она прикоснулась к кулону. Гермиона покрутила его на цепочке, потёрла в пальцах, словно нагревая. Этот кулон был увесистый, круглый, с надписью, выемками и потёртостями.
— Эта связь между нами, какая она? Ты и я, мы обручены? Значит каждый нас будет чувствовать друг друга? Как мы теперь будем жить, когда выйдем из Мунго? Нам теперь нужно находиться всегда вместе? — её больше не пугали эти вопросы и она испытала лёгкость, произнося каждое слово.
Взгляд на Драко она не перевела, продолжая смотреть на собственную руку которая всё ещё держала кулон.
— Слишком много вопросов для меня. И я бы хотел ответить на каждый, но я и сам знаю ничтожно мало. Получил его в шестнадцать лет и инструкция к нему не прилагалась, — Драко усмехнулся. — Отец сказал, что когда мне найдут избранницу, достойную девушку из благонадёжной семьи, то мы поженимся, и тогда моя мама передаст ей свой кулон, который теперь будет носить новая представительница рода Малфоев. Отец говорил, что мы будем связаны с ней магией до рождения первенца, точнее до рождения сына, который продолжит династию нашего рода. А мама в детстве рассказывала, что этот кулон - он помогает, исцеляет, поддерживает, если второму партнёру это будет необходимо. С женой мы будем обмениваться магией, когда это станет и если станет нужным. Это всё, что я знаю.
— Но мы можем находиться на расстоянии друг от друга?
— Думаю, что да.
— Я не хочу думать Малфой, я хочу знать. День, два и мы выйдем отсюда. И каждый пойдёт по свой стороне и я должна иметь представление, что будет со мной, как только ты окажешься от меня на расстоянии, что мне можно будет делать, а что нельзя, — она резко запнулась.
— Ну, Грейнджер, говори, что ты хочешь делать такого, на что тебе нужно моё разрешение?
— Мне не нужно разрешение. Я только хочу знать, что со мной будет, когда я например… Ну это же связывающий кулон, получается, магия привязывает мужа и жену.
— Это магия не привязывает, а она помогает сердцам, которые соединила любовь. Так мама в детстве говорила, что когда я кого-то полюблю и она станет моей женой, то я надену ей этот кулон и мы будем жить долго и счастливо. Но я же не знал, что мама будет спасать тебя и кулон станет твоим. Я не знаю, Грейнджер, — он вздохнул.