— Нам нужно ложиться спать, — кусая нижнюю губу, взглядом пыталась заставить Драко на неё посмотреть.
И это сработало. Он оторвал взгляд от книги и внимательно посмотрел на неё.
— Ты можешь идти первая, а я приду чуть позже, — и снова принялся за чтение.
Гермиона хотела возразить, сказать, что она тоже хочет ещё почитать, но вместо этого, громко положив книгу, пошла в спальню.
Оказавшись в его покоях, она вспомнила, как в детстве была с родителями в хвойном лесу. Именно эти оттенки её окружали. Тяжёлые бархатные шторы, такая же обивка двух кресел, тёмное практически чёрное глянцевое дерево, вероятно, покрытое лаком, и огромная кровать с балдахином.
Гермиона подошла и, присев, коснулась пальцами этого нежного бархата. Какое-то время она сидела неподвижно, а потом положила палочку на одну из прикроватных тумбочек.
Девушка услышала шаги, слышала, как он остановился.
— Почему тумбочек две?
Она слышала, как он ухмыльнулся.
— Потому что родители приготовили мне эту спальню в шестнадцать лет, а рядом был расположен кабинет. На будущее. Они всегда смотрели в будущее. Им так казалось, — он немного помолчал. — А до этого я жил в детской комнате. Она была другая и там не было двух прикованных тумбочек.
— Понятно.
И ей действительно было понятно. Малфои готовили сына в шестнадцать лет к тому, что он скоро приведёт юную мисс Малфой, которая и разделит с ним это ложе. И в этот момент Гермиона поняла, что рада, что не родилась чистокровной, а её родители никогда не говорили о том, что ей нужно будет когда-нибудь выйти замуж. Конечно, это подразумевалось, само собой. Но, в первую очередь, они хотели, чтобы она была счастлива: чтобы выбрала профессию, которая ей будет нравится, чтобы она могла посмотреть мир или что-то, чего хотелось именно ей. А семья… Ведь её нельзя создать по взмаху даже волшебной палочки, семья создаётся сердцем. Гермиона вспомнила слова своей мамы, от чего в этот момент ей стало грустно. Она вспомнила родителей, своё детство, свою светлую комнату. Но мысли в одну секунду потерялись. После того, как она почувствовала, что кровать прогнулась. Гермиона ощутила, что рядом находится он.
Драко откинул бархатное покрывало и лёг на свою половину, вторая же оставалась всё так же застелена. Гермиона встала, нагнувшись, стянула покрывало и скинула на пол.
— Это японский Бархат, Грейнджер.
На этот раз фыркнула Гермиона.
Теперь она смотрела на Драко, на его лицо и видела его взгляд, устремлённый в потолок. Убедившись в полном безразличие, медленно сняла свою одежду.
Девушка взяла рубашку, которую приготовила ещё днём. Когда вся её одежда была на полу, надела её, медленно застёгивая пуговицы.
В этот момент Драко поднял свою руку. Она увидела, что древко всё ещё было в ней. Он взмахнул палочкой и Гермиона проследила взглядом, как вся одежда медленно отправляется в одно из кресел, превращаясь в ровную стопку.
— Рубашку можно было тоже застегнуть с помощью магии, не растягивая момента.
— Никогда не забывай, что я не росла в волшебной семье, — сказав это, она встав на одно колено, чувствуя, как матрас прогибается под ней.
Девушка занесла второе над кроватью, уперевшись ладонями, и замерла в странной позе, выдохнув, села.
Драко повернулся и, посмотрев на неё, засмеялся.
— Как-то всё неуклюже, да?
— Ну знаешь, я впервые ложусь в постель с парнем…
— Да? А я думал ты опытная.