— Только, пожалуйста, не шевелись, ни единого движения, — прошептала она.
Туман в сознании обволакивал её, а приятное ощущение внизу живота заполняло. Тепло возрастало, ощущение свободы, которая вот-вот вырвется наружу, с каждой минутой становилось явным.
Прозвучал его смех, такой тонкий, мягкий и любимый, который ворвался в её слух и волной прошёлся изнутри, поднимая ещё большее тепло и возбуждая её.
Гермиона знала, что в этот момент он смотрит на неё, любуется, рассматривает каждую черту и словно замораживает своё удовольствие. А всё ради того, чтобы испытала она.
Испытала первая.
В один момент её движения приостановились, и Гермиона, подобно струне, задрожала от правильных прикосновений музыканта. Драко коснулся груди, сжимая её, и резко начал делать интенсивные толчки.
Гермиона открыла глаза и издала громкий стон, полукрик. Его слух уловил её несвязанную речь. Толчки усиливались. Последний выдох, и она упала на его грудь, накрыв волосами его лицо.
Он продолжал двигаться медленно, гладя спину и пальцами ощупывая каждый позвонок, словно считая их. Он что-то напевал ей на ухо, понятное только ей одной.
Снова в комнату ворвался ветер, который коснулся спины, тронул волосы и взлетел на свободу.
Гермиона громко вздохнула и выдохнула. Это был вздох освобождения.
— Доброе утро, любимая, — его приветствие вызвало у неё тихий смех.
Солнце становилось ярче с каждой минутой. Оно поднималось выше и выше, заглядывая в окно, словно говоря: «Просыпайтесь, наступает новый день».
И каждый из них был рад новому дню, ведь эти полгода они не могли насытиться теми днями, что они были вместе. Каждый час для них был равен году. Ведь они так много упустили и теперь были вынуждены навёрстывать с бешеной скоростью.
Гермиона закрыла глаза и стала погружаться в сон. Приятное тепло разлилось по всему телу и, одурманив мозг, усыпляло её.
Движения Драко становились медленней, и, вдыхая свой любимый аромат, он погружался в лёгкую дремоту собственных мыслей.
Хлопок.
Гермиона резко раскрыла глаза и, выпрямившись, села на колени.
— Ты слышал хлопок? — она обеспокоено спросила.
— Слышал.
Гермиона вскочила и обнажённая на носочках проскочила по прохладной шёлковой постели. Где-то у края она схватила зелёную шёлковую простынь. Девушка быстро обмоталась ею и села на край кровати, встревоженно смотря на возлюбленного.
Драко сел и ладонями пригладил свои волосы, даже не думая одеваться. На его лице читалось явное недовольство. Коснувшись ладонями лица, он, громко выдохнув, произнёс:
— Дад, знаю, что ты там. Выходи. Мы тебя слышали.
— Ты думаешь, это он? — шёпотом спросила Гермиона.
— Я знаю, что это он, — уверенно ответил Драко.
Дверь скрипнула, и показался старый подвальный эльф.
— Извините, сэр. Дад не хотел потревожить в столь раннее время, но у меня есть новости, — он был взволнован и даже не смотрел на молодого господина.
Драко посмотрел через плечо и, набрав воздуха, снова выдохнул.
— Ну, я долго с тебя буду тянуть слова? Что случилось? — мягче спросил он.