— Тони, вы нормально переносите собачью вахту?
Ответа не последовало.
Лиля повернулась.
Барон спал. Посапывал даже немного, и лицо у него было спокойное и умиротворенное. Другая женщина могла бы и умилиться.
Лиля покачала головой, сжала губы и вернулась к своей работе. Умиляться она не собиралась. Пусть скажет спасибо, что не убила.К середине ночи копье было готово, и одно, и второе, осталось обжечь на углях наконечники, чтобы были крепче. И Лиля растолкала барона.
-Да?
— Тони, костер и охрана на вас. Далеко не отходите, обещаю, если что, не подглядывать за вашим общением с природой. Я не извращенка.
Барон понял не сразу, а потом возмущенно фыркнул.
— Ну, знаете, Лилиан...
— Знаю. Видела. И ничего интересного там нет.
— Видели? Ах, да...
— Да, представьте себе, — отмахнулась Лилиан. — Я спать, вы с наконечниками справитесь? Сумеете?
— Вполне.
Лиля кивнула, завернулась в плащ и уснула.
И проснулась, когда было уже около десяти утра.
Барон спал, прислонившись к дереву.
Костер почти потух.
Хорошо хоть копья были целы...
Лиля не удержалась. Ее такая злость обуяла, кто бы представлял! Она доверила этому самоуверенному идиоту самое ценное, что только есть, свою жизнь и жизнь своего ребенка! А он уснул! И достаточно давно, костер уже почти потух, часа два точно!
Заходи кто хочет, загрызай кого понравится...
Лилиан совершенно не хотелось проснуться в желудке у медведя или у кабана на клыках. А потому она поступила так, как в свое время ребята в пионерском лагере.
Только там все проделывали с близкого расстояния, а тут она предпочла перестраховаться.
Взяла одно из копий, повернула тупой стороной — и душевно въехала Энтони под дых.Они вообще-то и кружку ледяной воды опрокидывали на таких часовых, и плащ набрасывали, а потом лупили, но тратить воду?
Увольте!
Так тоже нормально!
Энтони взвился в воздух — невысоко. Согнулся, закашлялся, схватился за живот...
— Лилиан!!! Вы сума сошли!?
Ладно. Сказал он не совсем так, и печатными там были только имя и предлоги. Но...
Лиля бросила копье и сплюнула.
— Убить тебя мало, придурка!
И это тоже был весьма приблизительный перевод.
Барон аж заткнулся от удивления, услышав от графини речь, достойную пьяного боцмана, которому на ногу якорь уронили.
-ЧТО!?
— Барон, — кое-как овладела собой женщина, — А что положено часовому, который заснул на посту?
— Смертная ка... кхм... ну...
Вот теперь до Энтони и дошло.
И почему, и за что, и — поделом. Мужчина покраснел, ! побледнел, закашлялся... хотя последнее — не от смущения. Продышаться до сих пор нормально не мог, ручка у ее '• сиятельства была тяжелая...
От души досталось. Со всем благородным прилежанием,
— Я... это...
Лиля посмотрела на Энтони, как на врага народа.
— И это — тоже? Бывает. Сочувствую. Ох...
Черт побери!
Это восклицание едва не сорвалось у нее, когда схлынул адреналин.
Спора нет, на адреналине можно и горы своротить. Но.
Вот именно — оно. Но!
Вчера Лиля долго шла.
Да того у нее тоже были пара нелегких дней со значительной физической нагрузкой. И...
: Да, увы и ах.
Мышцы заныли все и ' разом. Словно сговорились.
Лиля с ужасом прислушалась к себе, потом перевела дух и вытерла пот со лба. Одна, но самая важная для нее сейчас мышца не ныла. Матка была спокойна, никаких неприятных ощущений. То есть ребенок живет спокойно и без проблем.
А так ныли ноги — зверски.
Саднили царапины на руках.
Ныли плечи, отвыкшие от любого груза. Конечно, львиную часть тащил Лофрейн, но для Лилиан и остатка было многовато. Грустно получалось.
А что делать?
Зарядку, вестимо. Иначе они отсюда никуда не уйдут.