«А вариант забрать самому возможен?».
Я даже не заметил, как нажал на отправку, хотя хотел написать совсем другое. Со мной явно что-то происходит и мне это не нравится. Тут приходит ответ. Так хочется ей позвонить, и я это делаю, не читая сообщение, но она сбрасывает вызов. Да что за нафиг, так трудно ответить?
«Этот вариант невозможен. Мне хватит и без этого слухов, с которыми предстоит разобраться. Надеюсь на твою благоразумность, и ты не выставишь на показ то, что я рисую портрет твоей матери. Поэтому если не приедет курьер, я найду способ передать тебе его, но в школу не принесу.».
Эта девчушка сведет меня с ума, все же решили, но я вчера похоже все испортил. Теперь она вся из себя, неприступная и еще большая, снежная королева Антарктики.
«Мил, ответь мне! Что за игнор? Нам надо поговорить! И это срочно!????»
Я нервно хожу по комнате ожидая ее ответа.
«Нам не о чем говорить. Ситуация в школе лишь обычное явление, я все понимаю. Обсуждать тут нечего. Удачного вечера в клубе с друзьями! И верни мне мой рисунок! Ты поступил подло, лазя в моих вещах. Мне он нужен!»
Да что она творит? Какой клуб, это что за издевательство? И как она узнала про рисунок? Неужели помнит каждый? Я не понял, как, но быстро оделся и взяв ключи от машины начал выходить из квартиры.
— Сынок, ты куда? — голос матери пронзил током, и я немного остановился, шнуруя кроссовки.
— Артем, если ты опять, — начал отец, но я его прервал.
— Я не на разборки, не начинай. У меня дела по важнее.
— Оставь её, она сама справится. — вот поражаюсь его проницательности. Когда надо, она вечно отсутствует, а тут ее прям хоть себе откладывай.
— А я? Обо мне кто-то подумал? Что же вы все из меня урода морального делаете, тварь такую бездушную! Я что такая гнида по-твоему?
Я был взбешён. Мама подошла ко мне и начала поправлять куртку.
— Ответь только, ты в этом уверен? Уверен, что именно это, точнее то, что она так тебе важна, её чувства и отношение к тебе так важно? Она влюблена в тебя, твоё появление заставит её лишь страдать, потому что если ты к ней ничего не испытываешь, то для влюбленной девочки — это хуже, чем удар в сердце.
— Я ни в чем не уверен мам. Но в одном уверен точно, мне комфортно в её обществе и, хотя бы как друга, я её хочу сохранить. Я не знаю, что к ней чувствую, но мне важно знать, что мы можем продолжить нормальное общение. Надо было дураку сразу ехать к ней.
— Знаешь, она мне уже нравиться. В воскресенье она должна быть у нас на ужине. Не знаю, как ты это сделаешь, но, чтобы она была. — она мне широко улыбнулась, а хоть один раз за последние годы увидел одобрение в глазах отца.
— Постараюсь.
Я поцеловал ее и начал уходить.
— Артем, не облажайся. Сдерживай свой пыл, он должен быть уместен всегда. Довела, лучше поцелуй. Но никогда не ори на неё в таком тоне и теми же словами, как в школе тогда.
Я кивнул и вышел из дома. Не знаю, чего я добиваюсь, что я жду от этой поездки, но нам точно нужно поговорить. Понять друг друга в конце то концов. Что за бредятина с игрой в молчанку, я не привык не понимать. За пятнадцать минут добрался до ее дома и немного струсил. У подъезда никого, в ее окнах горит свет, даже забавно, больной трудоголик. Ее только за это надо треснуть, но жаль, что девочка, придется воздержаться. Хотя, смотря как шлепнуть. Стооооп, опять фантазия не туда пошла. Собрался с духом и пошел к ней.