Найти укромное место было легче простого, но вот энтузиазма к разговору у него моментально поубавилось как только за Мари захлопнулись двери. Что он собирался ей доказать? Снова начинать скандал? Или изнасиловать от злости свою девочку в одной из дальних гримерок? И плевать, что она сама могла изнасиловать кого угодно.
— Нам нужно официально разорвать отношения, Феликс.
И от такого начала всё оставшееся возбуждение сошло на нет. Он даже сразу не понял, что именно сказала девушка, а затем смог лишь ошарашено застыть.
— Моя Леди, я… — в горле пересохло. Что говорить, а где лучше промолчать — он не знал абсолютно, поэтому реплика осталась оборванной.
— Я не твоя Леди, — сразу среагировала Мари, складывая руки на груди. — По крайней мере перестала ею быть, когда ты, не согласовав со мной, принял предложение месье Агреста и улетел в Лондон, а точнее, просто сбежал, оставив меня абсолютно одну. И я сейчас не только про защиту Парижа говорю.
Её взгляд метал молнии, но тем не менее он был переполнен грустью и усталостью. И Феликс мог поклясться, что если Мари снимет макияж, у неё под глазами моментально залягут синяки, искусно прикрытые сейчас тональным кремом.
— Ты ушёл и даже не попытался выйти на связь. Прости, но ещё одной такой ссоры я просто не выдержу. Поэтому давай просто разойдёмся, чтобы… — тут она запнулась, чтобы вдохнуть. И Фел прекрасно знал, что она не переводит дыхание, а пытается сдержать слезы. — Чтобы дать друг другу шанс на новую жизнь. Согласен, Кот?
Это не укладывалось в голове. Ещё буквально пару минут назад он рукоблудил, представляя, как ещё раз сможет взять свою Леди, — и тут она изъявляет желание расстаться?!
Это всё сейчас напоминало какой-то дурацкий, хорошо отрепетированный спектакль.
Но тем не менее, злость затопила сознание с новой силой. Хотелось заорать, что она сама прекрасно знает: без неё он будет попросту никем. ЛедиБаг, Маринетт — кем бы она не была, но он влюбился в неё дважды. Сначала как в непорочный идеал, с которого хотелось сдувать пылинки, а потом — как в одноклассницу своего недалекого брата (и как этот идиот не заметил её прямо у себя под носом?), за которой Фел начал наблюдать уже после раскрытия её личности.
Но Мари была решительна и непоколебима. И это раздражало, бесило до жути. Ибо «с какого такого хрена, Мари?!» хотелось заорать ему.
— Нет, — так же твёрдо заявил он. — Я не собираюсь разрывать наши отношения.
Шаг в её сторону, а девушка даже не шелохнулась. А затем ещё пару, чтобы возвыситься над ней, как Эйфелева башня, чтобы хоть в чём-то чувствовать своё превосходство. Ведь Феликс понимал: если он сейчас ничего не предпримет, не сможет настоять на своём, примирив их, то его Леди просто-напросто уйдёт.
— Всё зашло в тупик, Котик… — устало, одними губами прошептала она, враз теряя всю свою напускную решительность.
Договорить он ей попросту не дал. Хватит на сегодня с них разговоров.
Притянув её за талию к себе, он потянулся к губам Мари и прикусил нижнюю, слизнув языком помаду. Девушка сразу же податливо приоткрыла рот, чисто на рефлексе, но успела положить на грудь Феликса ладони, таким образом удерживая парня на расстоянии.
Переместив руки к ней на лицо, нежно проводя большими пальцами по щекам Леди, он углубил поцелуй, пытаясь вложить в него всё, что он чувствовал за прошедший месяц: тоску, иногда отчаяние и безумное, сводящее с ума желание.
Но Маринетт, она будто… Прощалась. Нежности в поцелуе было через край, но он не сулил продолжения. И, когда она оторвалась от Агреста, в глазах Мари снова была решимость и твердость.
Она уже всё решила и отступать была не намерена.
Но девушка, скорее всего, не рассчитала, что Кот Нуар окажется таким настойчивым. Ни когда узнал, что его предмет обожания сохнет по его идиоту-брату, ни когда Мари сама пару раз его отшила — он никогда не сдавался.