Себастьян к этому времени привёз поднос с ужином и чаем с мёдом и несколькими сладостями.
Он осторожно накрыл мои плечи покрывалом и поправил прядь моих волос:
— Госпожа, не стоит так себя нагружать в столь юном возрасте.
— Может быть, я действительно немного переборщила сегодня, — отозвалась я, протирая усталые и чуть сонные глаза. — Но мне необходимо постепенно учиться и входить в курс дел, которые придётся вести в очень скором времени.
— Для этого у Вас будут учителя, — ответил мне вдруг Себастьян. — Некоторых из них мне посоветовала Мадам Рэд, я ознакомился с их рекомендательными письмами и историей их работы и остался доволен. Остальных я уже подобрал сам, расспросив соседей и людей в небольшой деревушке недалеко отсюда. Я также приставил Вам учителя по танцам и манерам. Вы, конечно, обязаны быть сильной, но всё же Вы леди. Поэтому даже если Вы и будете носить полумужские костюмы, всё равно будете вынуждены носить корсеты.
— И всё это ты сделал без моего ведома, даже не спросив меня, в каких учителях и наставниках я нуждаюсь, а в каких нет? — я выгнула бровь, уже явно раздражаясь от такого самодействия со стороны своего дворецкого.
— Вы бы выбрали тех, что давали бы Вам поблажки, так как боялись бы одного только взгляда на Вас. А эти прекрасные строгие преподаватели, которые дадут Вам то, чего Вы хотите.
— Быть может, я и могу казаться упрямой и избалованной девчонкой, но если дело касается моего образования, то моё отношение к нему крайне серьёзное.
— Так в чём же проблема, госпожа? — в лёгкой полуулыбке демон изогнул бровь.
— Да в том, что ты, не советуясь со мной, уже решил, как и что для меня будет лучше, — резко ответила я, стукнув кулаком по столу. — Хотелось бы знать, какого чёрта, Себастьян?
Себастьян наклонился к моему лицу, совершая весьма… Смелый поступок, от которого я стояла в ступоре несколько секунд.
Своими зубами демон стянул со своей ладони белую перчатку, высвобождая тонкие белоснежные длинные пальцы. Ими он поправил мою чёлку и коснулся щеки, которую слегка поглаживал бережливыми неторопливыми движениями.
— Госпожа… — прошептал брюнет это слово едва ли не как герой-любовник из романа, что желал добиться милосердия от своей любимой. Его глаза горели дьявольским красным светом, а зрачки заострились, но был он не зол. Он был… Взбудоражен. — Вы желаете наказать своего непослушного слугу?
— Это ведь были твои фокусы там, в саду, я права? — неожиданно для нас обоих спросила я, не отрывая взгляда от алых глаз демона и не в силах даже шевельнуться. — Решил таким путём добиться моего расположения и доверия? Или же проверить меня на стойкость?
— Вовсе нет, моя юная леди. Я лишь хотел поддержать Вас, как сделал бы это Ваш отец и Ваша чудесная матушка.
— К чему же тогда… Вся эта таинственность, демонические трюки и этот шёпот, позволь спросить?
Мой голос непроизвольно дрогнул.
— Потому что мне больно видеть Ваши слёзы. Ваша боль ранит моё бессовестное сердце. Потому что Вы — душа, что заслуживает доброты и искренности.
— И душа, что обречена на съедение демоном… Себастьян, мы оба знаем, что тебе на самом деле нужно… И чего ты и вправду жаждешь получить от меня… — я грустно усмехнулась в попытках отстраниться от дворецкого.
— Ваша проницательность не знает границ, госпожа, — ответил демон тихим полушёпотом, мягко и осторожно взяв меня за запястье своей второй рукой и не позволяя мне отстраниться от его лица. — Однако разве мои корыстные желания и цели не дают мне права заботиться и защищать Вас?
— Это не твоё право, а твоя обязанность из-за заключённой сделки, — также прошептала я в ответ. — И нет нужды делать вид, что…
— Что Вы мне не безразличны? Что Вы мне дороги по-настоящему? Откуда Вы знаете, что именно я сделаю с Вашей душой? Съем её или, быть может, усовершенствую? Ах, как скупа логика людей.
— Я реалистка и прекрасно понимаю, что чудес не бывает… Люди не становятся дорог друг другу волшебным образом… Даже если они связаны чем-то.
Я отвела взгляд от глаз Себастьяна, которые по-прежнему горели алым цветом, словно пытались заворожить мои.
— Что же до души… Разве были не твои слова о том, насколько твой голод силён, Себастьян? Слова о том, насколько сильно ты жаждешь моей души?