Бэйшл, как и большинство представителей его вида, вовсе не был живым.
Он не имел семьи, кроме его мёртвых братьев и сестёр.
Вампирский король сделал шаг ближе, и его пальцы проворно скрутили концы сигареты видящих, палочки hiri, как её называли в Старом Мире. Он закончил придавать ей более-менее цилиндрическую форму — распространённое действие после доставания слегка смятой версии hiri, хранившейся в традиционной упаковке.
Он смотрел на Фаустуса этими мёртвыми бесцветными глазами, и на его привлекательном лице с крупными чертами, выступающим подбородком и носом появилась улыбка. Его драматичные золотисто-каштановые волосы оттеняли нетипично большие глаза с длинными чёрными ресницами и подчёркивали белую вампирскую кожу.
В этой красоте было нечто первобытное.
Даже когда он был человеком, там жило животное.
— Ты сейчас так доволен собой, Чарльз, — заметил Брик. Его луизианский акцент вновь сделался заметнее. — Мне правда ненавистно рушить эти твои иллюзии, мой старый друг. Особенно сейчас, так близко к концу. И всё же мне кажется, что тебе надо узнать несколько вещей прежде, чем мы опустим завесу над этими отношениями.
Бэйшл аккуратно поместил hiri между губ.
Всё ещё наблюдая за глазами Фаустуса, он запустил руку в карман зелёного ретро-костюма. Под зелёным как лес пиджаком вампир носил тёмно-красную рубашку и чёрный галстук. Он достал из внутреннего кармана серебряную зажигалку с выступающим черепом сбоку — скорее всего, в представлении вампира это было шуткой. Однако зажигалка не выглядела дешёвкой, которую можно купить на заправке или в магазине сигарет. Она казалась сделанной на заказ. Трёхмерный череп выступал из металлического основания как живая картина, почти предмет искусства.
Фаустус смотрел на этот дизайн, пока вампир щелкал зажигалкой, чтобы вспыхнуло пламя.
Он наблюдал, как вампир пососал кончик hiri, чтобы та загорелась, затем захлопнул зажигалку и вернул её в карман тёмно-зелёного пиджака.
Он выдохнул дым со знакомым сладким запахом.
Бэйшл посмотрел на кончик hiri с некоторым сожалением.
— Полагаю, теперь мне придётся научиться обходиться без них.
Как обычно, его манеры, внешность и слова являлись чем-то средним между пародией и мультяшным злодеем.
Вампир не торопился — сделал ещё одну большую затяжку сигаретой hiri, посмотрел на зеленовато-серый металл окружавшего их коридора. Он выдохнул ещё больше дыма, затем взглянул в глаза Фаустуса.
— Однако, боюсь, я вынужден тебя разочаровать, Чарльз, — привлекательный, похожий на пирата вампир опустил сигарету вдоль своего бока. — И разочаровать тех, кто с нетерпением ждал этих волнительных событий, спланированных вместе с тобой.
Он неопределенным жестом обвёл камеру и коридор.
— В конце концов, драма в зале суда — это всегда лучшая драма. Особенно когда дело касается финала, приносящего удовлетворение.
Бэйшл сделал очередную чувственную затяжку hiri, и его глаза оставались неподвижными.
— Но, боюсь, мы с моими союзниками пришли к разным выводам. Мы решили... те из нас, кто действительно родом из этой крупицы пыли в изумительном творении мультивселенной... те, кто здесь принимает настоящие решения... те, кто здесь является местными... мы решили, что твоё присутствие больше не нужно на этой маленькой драгоценной планете, Чарльз.
Он сделал грациозно пренебрежительный жест одной рукой.
— С сожалением сообщаю, что решение было единодушным.
Взгляд вампира изменился на глазах Чарльза.
Ранее там виднелось веселье, любопытство, некое томное удовлетворение, как у кота, наконец-то поймавшего птичку... но теперь не осталось ничего.
Все чувства как будто ушли с этого белого лица, из этих хрустальных глаз.
Теперь они вторили сути вампира.
Они выглядели мёртвыми.
— Боюсь, у нас возникла потребность вернуть ситуацию к тому виду, которым мы наслаждались в прошлом, — добавил Бэйшл, выдохнув ещё одно облако дыма со сладким запахом. — Видишь ли, мы скучаем по тому миру. И пусть мне весьма нравятся твои племянница и племянник, они тоже получат выговор. Им придётся выслушать весьма суровые слова и согласиться на довольно строгие условия относительно пребывания в этом аккуратном маленьком пузыре, который мы называем домом...