Что бы я ни делала, мне не выйти из категории тяжеловесов, это всё мозг и тяжёлые мысли, да? Хмыкаю, пялюсь в темноту перед собой, бросив расчёску на колени, потягиваю растаявшее нечто с привкусом кофе. Сладко, холодно, душно, как я и предполагала.
— Нога. Болит.
Не сразу понимаю, что это вопрос, даже не заметила, когда Лилу взял телефон со стола, как спросил. Отрицательно мотаю головой, потом всё же забираю телефон, чтобы ответить словами:
— Спасибо. Нет. Ты умеешь делать массаж?
Смотрю перед собой, протягивая телефон влево для ответа.
Едва слышу, как Лилу наговаривает в него ответ. Он странно тихий, раньше погромче отвечал. Кидаю короткий взгляд, в отсвете экрана вижу, как шевелятся губы, как верхняя на миг закрывает нижнюю полностью.
— Я пловец работать спасателем. Я знаю, как избавиться от судорог.
М-м-м, теперь понятно. Не очень ловко делаю вай влево, я на самом деле не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не он. От воспоминания о той боли по позвоночнику бежит дрожь. Мимо нашего дворика проходит шумная компания туристов, что-то обсуждая. Дождавшись, пока их голоса стихнут, забираю телефон и всё же спрашиваю:
— Лилу твоё настоящее имя?
Кидаю косой взгляд, протягивая телефон для ответа. Забирает и молчит, глядя на экран. Не хочет говорить? Боится? Не понимаю, в чём проблема, я же не полиция, всё равно по его имени ничего никогда не узнаю. А может, оно смешное?
— Закат.
Недоумённо всматриваюсь в чёрное небо, закат уже часа два как был, о чём он. А потом как понимаю — это его имя, Сансет, закат. Переводчик переводит абсолютно всё. Имя классное, намного лучше, чем это приторное Лилу. Смотрю на закат… Да блин, стебаться над человеком — как негуманно, дорогуша, сама-то чем лучше? Он — закат, я — луна. Великолепная парочка, мечта сценариста арт-хауса. Телефон подсвечивает его лицо холодным белым, но даже так видно, что мальчик смущён. А, ну да. Я же молчу слишком долго.
— Сансет, да? Хорошее имя. Тебе подходит. Почему ты назвал меня Кхун Мун?
Пожимает плечами и собирается в кресле в комок, обхватывая колени руками. Ладно, отвечать не хочешь, фиг с тобой. Расслабленность внутри как-то резко меняется на беспокойство — что-то делать, куда-то идти. Это просто привычка или другое? Я всё время раскладываю себя по полочкам и контейнерам, пытаясь понять и перестать. Понимать других у меня получается лучше, кажется. Наверное, всё-таки кажется, ведь Сансета я вообще не понимаю. Он явно не собиратель ромашек на пляжах Паттайи, но ведёт себя сейчас странно. Тихий, несмелый, вежливый. И до сих пор никуда не смылся с моими телефоном, ноутбуком и кошельком. Прямо сказка какая-то. Но спрашивать об этом я не намерена, меньше знаю — крепче сплю.
Поднимаюсь с кресла и убираю со стола остатки нашей трапезы, оставив в руках собеседника свой телефон. Впрочем, может он считает его малоценной добычей? Неважно, если хочешь сбежать, Сансет, сейчас самое время. За моей спиной закрывается дверь, оборачиваюсь — стоит моя оглобля, качается с носка на пятку, опустив голову.
Что ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня? Это, милый мой, косоглазие, кривошеие у меня… Угукаю, нахожу на тумбе под телевизором мазь от синяков, показываю Сансету.