— Я так понимаю, директор Син ждет тебя вот тут, — с сомнением сказала Хелки, указывая на узкую черную дверь. — Ну, других дверей тут нет, а он сказал, что наверху.
Дверь и правда отличалась от тех, что девушки могли рассмотреть на других этажах — резных, красного и светлого дерева. Хелки осмотрела простое полотно без заклепок и узоров и неуверенно взялась за ручку-кольцо, намереваясь постучать.
Не успела она этого сделать, как дверь беззвучно отворилась. За ней стоял очень высокий мужчина довольно необычной внешности, таких Алана не видела даже среди гостей мастера Оливера. Длинные седые волосы директора были убраны в простой тугой узел на темени, что делало его еще выше, а спокойный взгляд синих как сапфиры глаз заставил обеих девушек окаменеть. Директор Син кивнул Хелки и показал ей на лестницу вниз. Хелки поклонилась и мигом ретировалась, Алана только моргнула — и подруги уже не было. Несколько секунд спустя копна ее золотых локонов мелькнула в самом низу.
— Здравствуйте, директор Син, — вежливо поклонилась Алана, сгибая непослушную спину.
— Здравствуй, — ответил он просто. — Проходи.
Внутри его кабинета не было россыпи артефактов или еще каких-то чудес, на описания которых так надеялась Хелки. Алана исподволь осмотрелась, стараясь не очень вертеть головой, и была даже разочарована. После всех чудес лестницы она готова была увидеть что-то по-настоящему необычное, но большой кабинет с высокими окнами был практически пуст. Кресло с жесткой спинкой, несколько стеллажей с книгами до самого потолка и два стола — у кресла и у стеллажей. Окна были не витражными, а прозрачными, и через них виднелось только серое небо с полоской леса под ним.
— Тебя зовут Вила? Жена Ласа?
— Вдова Ласа, — поправила его Алана. — Он умер до моего отъезда.
Директор Син не предложил ей присесть, но и сам не сел. Он неторопливо подошел к одному из столов, взял с него какие-то бумаги и молча протянул ее Алане.
— Я в затруднительном положении. Прочитай.
Алана развернула лист и с неверием уставилась на прыгающие от волнения строчки:
«Со всем почтением приветствую вас, директория Приюта Тайного знания.
У вас, насколько мне известно, уже почти месяц кухаркой служит Вила, жена Ласа. Однако Вила жена Ласа не может быть в Приюте. Единственная, кто мог рискнуть прийти в Приют под ее именем — ее дочь, Алана. Алана является чрезвычайно ценным свидетелем нападения на Голденеров, и должна быть представлена императору до конца осени. Прошу разрешить визит в академию с целью опознать и забрать ее.
С письмом посылаю ее портрет.
Жду вашего ответа в самое ближайшее время.
Леди Юория Карион».
Алана пробежала глазами письмо еще раз, но смысл его от этого не изменился. Слова дрожали. «Под ее именем». Она чуть сдвинула лист, глядя на второй — искусно нарисованный кусочек лица безусловно принадлежал ей. Она снова сложила листы так, чтобы портрета было не видно, будто Син мог его не видеть. Директор стоял за спиной Аланы и молчал. Тишина звенела.
Алане стало нечем дышать, и она схватилась за амулет, практически выдирая его через ворот платья. Директор Син не мешал ей, и лишь отстраненно наблюдал, как девушка осела на пол, сжимая змеиный крест до крови на пальцах.
— Пожалуйста, успокойся, — сказал он своим бесцветным голосом, и Алана почти не расслышала его слов. — Я не собираюсь отдавать тебя Юории Карион.
— Что вы теперь со мной сделаете? — спросила его Алана, не веря, что решилась задать такой вопрос.