- Что за черт…. – тихо выругалась девушка, не веря увиденному.
- Рос! Ты просто не поверишь! – выбежал через пару минут из телепорта парень. – Я переместился в Нур-Султан, а там никого! Даже как-то жутко стало. Аж дрожь пошла по коже.
Что чувствовал ее брат, Россия уже не слышала. Бледная словно мел, она присела на лавочку и, обхватив руками плечи, уставилась затуманенным взглядом в асфальт. Земли двух стран опустели. Ни одной живой души, кроме них двоих. Чувствуешь себя маленькой букашкой среди зеленой листвы. И что теперь? Врачей нет, пожарных нет, полиции также нет. Случится что – рассчитывай только на себя. Она помнила один старый документальный фильм про исчезновение людей, через пару месяцев здесь все зарастет травой, но еще быстрее досюда доберутся дикие звери. Ничто не может пустовать в этом мире.
- Россия…. Тебе плохо? Посмотри на меня.
У русской смешалось много чувств в одно мгновение. Скверность, отчаяние, растерянность, безысходность. Хотелось собрать себя по кусочкам, и, наконец, с последними силами дойти до ближайшей кафешки, выпить там хотя бы воды. Но ватные ноги не желали сделать хоть один шаг, двигаясь неестественно.
Холодок подул в лицо, и бледное от ужаса лицо окрасилось алым румянцем, позволяя россиянке, наконец, прийти в себя. Да взгляд изменился, стал более живым и естественным. В нем ощутились чувства умиротворения и теплоты.
Сама девушка сдвинулась живёхонько с места и пошла в неизвестном направлении, полностью проигнорировав недавно заданный вопрос.
– И куда же ты?
– Мне нужно переварить эту информацию, что мы здесь одни. - Грубо отчеканила она, обернувшись на голос Казахстана. – Думаю без пары лишних градусов или воды мне не справиться. Хочешь, пошли со мной, а можешь ждать здесь. Я постараюсь побыстрее.
Зная, что ее оставлять одну никак нельзя, казах зашагал вслед за Россией, не зная пути.
К счастью дорога была недолгой. Перед их взором предстал небольшой такой, но старый бар. Его, как и тот цветочный магазин, что у кладбища, будущее не посмело тронуть, однако время позволило себе немного подшутить над ним. Русская помнила, он работал и по сей день, хозяева всеми силами поддерживали в нем дух прошлого. А теперь, когда они исчезли, бар не проживет и недели.
Россиянка неосторожно приоткрыла дверцу, более похожей на стеклянный тюль, и, опасаясь, вошла. Тишина и темень. К счастью, здесь приветствовалась больше атмосфера при свечах, чем обычный холодный свет ламп.
Ухватившись за старую зажигалку, она зажгла первую попавшую под руки свечу, пытаясь хоть немного осветить себе путь. Наяву плохо виделось, но идти можно было.
Неуклюже нащупав барную стойку, та попыталась разобрать в этом фоне что-либо похожее на кувшин с водой и какое-нибудь подобие стакана. А если не будет воды, то можно попробовать отыскать хорошую бутылку коньяка или виски.
– Рос, я, пожалуй, отойду на пару минут.
Казах своей резкостью только напугал русскую, потому как до этого он был тихим как мышка и шел только позади. А та, со своими эгоистичными мыслями, забыла о брате напрочь.
Не думая более ни о чем, она пробубнила себе под нос что-то наподобие «валяй» и продолжила начатую затею. Парень со спокойной душой выскользнул на улицу, достал из своего кармана небольшой портсигар и вынул оттуда одну сигарету. На улице зафонило дымом и колющим запахом гари.
К слову, небо уже не казалось столь светлым и жизнерадостным, что было всего-то час назад, да и похолодало неприятно. Вечер давно наступил, а они до сих пор данную обстановку принять не в силах. Целых два народа исчезли с лица земли. Волшебство, да и только.
Сам Казахстан, наивно полагал, что сестра не застанет его в такой обстановке. Как-то она застукала их брата, Украину, за курением, так от него и мокрого места не осталось. Сумела вытряхнуть из украинца дурь, что тот на подобный наркотик взгляда поднять не мог ещё лет пять минимум!
Так и затянулся столь приятный момент, не особо напрашиваясь на кончину. Продолжая стоять оперевшись о поручень, он изредка поглядывал на грязное стемневшее небо, считая еле видные звёзды на нём. Сам не заметил, как выкурил уже вторую сигарету, а ту, выбросил не попадя в далёкую урну.
– А сам куришь… курильщик…
Россиянка печально и тяжело посмотрела на спину брата.
- Мне позволено, я мужчина.