- Хорошо. Сейчас сложу вещи…
- Я сказал, чтобы ты встала у плиты. – Рыкнул на нее тот, сжав пальцы в кулак. – Что-то непонятно в моих словах?
- Нет. Уже иду.
Лучше его не злить, иначе появится новый синяк на теле. Несмотря на его худощавое телосложение, бьет Сергей крепко, вкладывая в удар всю свою силу. Откуда у него столько злобы в душе? Она помнила его мать, светлейшую женщину в этом мире. Трудно поверить, что они являются родственниками.
Готовка иногда придавала ей сил жить дальше. Она не была великим поваром, но даже Сергей признал, что ее блюда сносные. Хотя эти слова приравнивались к пожизненному приговору, Россия все равно испытывала удовольствие во время приготовления пищи. Ее муж никогда не переступал порог кухни, даже если она засиживалась там допоздна. Эта комната была ее крепостью, где у русской была воля и право решать, что они будут есть сегодня. Она могла включить ту музыку, которая нравилась ей, петь и подтанцовывать сколько девушке было угодно. Иногда она специально затягивала готовку, чтобы насладиться этим моментом свободы. И, когда все было готово, русоволосая вновь погружалась в серость, слыша бешеный стук сердца от каждого движения мужчины.
- Как поездка? – вдруг спросил Сергей, отложив столовые приборы.
- Ничего особенного. Так и не пришли к единому решению. Через три недели снова соберемся, но уже в Берлине.
- Поедешь?
Снова вопрос, на который она не имеет права отвечать. Он в гневе по неясной причине, и теперь ищет повод, чтобы сорвать на ней злость. Благо, россиянка на горьком опыте смогла научиться предугадывать его ход мыслей.
- Как ты скажешь… Если хочешь, поедем вместе.
Облокотившись о спинку стула, Сергей с интересом разглядывал ее лицо, замечая дрожание пышных ресниц. Спустя долгие годы воспитания, она понимает, где находится ее место. Пусть Россия и страна, но все же в глубине души она человек и ранимая девушка, которую можно легко использовать в своих целях.
- Не хочу. Но ты можешь ехать. Только пиши мне вечером. – Встал он из-за стола, бросив салфетку на стул. – Убери все это.
- Хорошо.
Большая удача, если она ляжет спать без побоев. Если мужчина скроется в ванной комнате, то это означало конец адскому дню и покой до самого утра.
Русская осторожно сложила вилки и ножи, завернув их в тканевую салфетку, а затем, поправив свою блузку, принялась за тарелки. Казалось, вот оно спокойствие, которого ей так давно хотелось. Ничего более россиянке не надо. Однако проклятая вилка, что лежала у самого края стола, по одной неожиданной случайности внезапно упала на пол. По спине девушки пробежали мурашки, а лицо внезапно побелело, когда тяжелые мужские шаги внезапно прекратились возле порога в столовую. Она уже наклонилась, чтобы поднять этот столовый прибор, но Сергей успел в два шага преодолеть между ними расстояние и со всей силы ударить супругу по щеке. Хватило одной пощечины, чтобы она потеряла равновесие и упала на пол, дрожащей рукой касаясь пульсирующей от боли щеки.
- Идиотка! Ты не способна даже вилку в руках удержать! – закричал он, схватив ее за косу. – Сколько можно испытывать мое терпение?!
- Прости… - терпела его побои девушка, стараясь не смотреть мужчине в глаза.
- Ты одними извинениями не отделаешься! Тупая свинья! – ударил ее в грудь Сергей, заставляя скорчиться от боли.