— Предложение дельное, — невозмутимо отвечает он. — Но неинтересное. Куда интереснее посмотреть на то, какая ты в постели.
— Вас кроме секса хоть что-нибудь интересует?
— Конечно, — кивнув, насмешливо отвечает он. — Бабла срубить, вкусно пожрать, хорошо поспать, морская рыбалка, постмодернизм в литературе, блюз, яхтинг, фортепианный неоклассицизм, большой теннис, качалка, плавание, воркаут, кикбоксинг, венчурные инвестиции, стартапы в айти-технологиях, немецкая философия восемнадцатого и девятнадцатого веков, дизайн домов и квартир, Флоренция, художники и скульпторы Ренессанса, шумеро-аккадская и древнегреческая мифологии, холодное и огнестрельное оружие, робототехника, космология, история Китая и древних европейских народов, славянская культура, инкунабулы и первые печатные книги, лингвистика и изучение языков. Это, если навскидку. Но секс я тоже люблю. Особенно хороший, и когда девчонка страстная.
Совершенно офигев, широко распахнутыми глазами смотрю на него.
— Так что, на "ты"? — снова взглянув на меня, весело спрашивает он.
Ничего ему на это не отвечаю. Называть этого респектабельного, опасного и такого разностороннего громилу на "ты" мне всё же пока слишком трудно.
И всю оставшуюся дорогу, когда мы перекидываемся короткими репликами, я просто либо называю его по имени, либо всячески избегаю каких-либо обращений.
Место, в которое он привозит меня — мне незнакомо. Какие-то трёхэтажные дома, по стилю — века девятнадцатого. Это где-то в центре, но где конкретно угадать не могу. Новокузнецкая? Павелецкая? Не знаю.
Машина сворачивает в небольшой переулок, и вскоре появляется неподалёку от края Москвы-реки. Отсюда открывается прекрасный вид на её набережную. Здесь она замощена камнем и вдоль берега уставлена уличными фонарями. Сама река — чёрная, блестящая и переливается то тут, то там белыми и жёлтыми бликами.
Лев останавливает машину на асфальтированной парковке между рестораном и набережной. Судя по машинам, среди которых он паркуется, сюда приезжают только богатые люди. Сверкающие в свете фонарей машины дорогих спортивных марок соседствуют с автомобилями представительского класса. Богема, бизнес-элита, чиновники, и просто состоятельные люди, видимо, именно они — завсегдатаи этого ресторана.
Повернув ключ зажигания, Лев заглушает мотор и огоньки на панели гаснут. В салоне воцаряется сумрак. Обернувшись, Лев хватает с заднего сиденья небольшую сумку-барсетку и, повернувшись ко мне, смотрит в глаза.
— Приехали, — улыбнувшись, говорит он. И добавляет: — Теперь замри.
— Замереть? — пугаюсь я.
Вздохнув, Лев легонько качает головой.
— Ебать, ты сложная, — говорит он, и усмехается.
Поворачивается к двери, открывает её, и, выпрыгнув из автомобиля, захлопывает за собой. Сквозь лобовое стекло напряжённо наблюдаю, как он, придерживая рукой полы пиджака на животе, обходит машину и подходит к моей двери. Открывает её и протягивает мне руку:
— Немного полапаю тебя, ладно? — усмехнувшись, спрашивает он.
Невольно улыбаюсь. Оперевшись на его ладонь, благодарю, и собираюсь спрыгнуть на асфальт. Но в момент, когда я это делаю, я оказываюсь в объятьях Льва. У меня аж дыхание перехватывает от этой неожиданной близости. Захлопнув плечом дверь, Лев прижимает меня попой к машине.
— Приятно пахнешь, — глядя мне в глаза, говорит он. — Что за духи?
Я настолько офигевшая от столь резкого сокращения дистанции, что мне требуется волевое усилие, чтобы просто ответить ему.
— …на мне нет парфюма… — выдыхаю я. — Я же не знала, что вечер будет… таким…
— Нет парфюма? — Лев щурит красивые тёмные глаза. Вижу в них блики уличных фонарей.
Держа меня огромными тёплыми ладонями за талию, он чуть подтягивает меня к себе. Коснувшись лобком его напряжённого паха, легонько вздрагиваю и вновь замираю. Трепеща в его руках, едва дышу. Подавшись ближе, Лев зарывается носом в мои волосы. Рядом с виском, у уха… Втягивает носом мой запах.
— Ммм… — тихо рычит он. — Охрененно…
От того, как он это произносит, я вся покрываюсь мурашками… Дышать толком не могу…. Сердце бьётся часто-часто, будто перепуганная птица в клетке. И слабость накатила ужасная просто…
Лев пристально смотрит мне в глаза. Проникновенный взгляд его гипнотизирует меня.
— Знаешь, чем ты пахнешь, Олесь? — тихо спрашивает он.