На кухне никого не было. Только суетливая горничная и уже заметно уставший повар работали, копошась в кастрюлях и сервизе.
— Вы, наверное, устали. — Обратилась я к повару. — На вас нет лица.
— Нет, мисс, все в порядке.
Горничная откашлялась и робко произнесла.
— Мистер Харди проработал всю ночь. Сегодня очень важное событие в семье Ричардсон.
— Важное событие?
— Вы что, не в курсе? Сегодня же день рождение мистера Дункана.
— Что ж, конечно я знала. — Я улыбнулась. — Просто не проснулась ещё. Что ж, я попрошу дядю, чтобы он отпустил вас как можно раньше.
Я поднялась со стула и вышла из кухни. «У Дункана сегодня день рождение? Забавно, что мне не один об этом не сказал. Хотя, чему я удивляюсь…», — пронеслось в моей голове, когда в очередной раз поворачивала в сторону своей комнаты. В доме никого не было. По всей видимости, все разбежались по своим делам. Кто-то, наверное, готовится к празднику, а кто-то сам его подготавливает.
В гостиной сидела только бабушка Мэйз. Заметив меня, она наигранно скривилась, словно проглотила лимон. Я, не обращая на неё внимания, прошла к дивану и уселась на него, словно оно было сделано исключительно для меня. Мои скрещенные ноги, мирно покоившиеся на диване, заметно раздражали женщину.
— Как вы себя чувствуете, бабушка?
— Я просила не называть меня так. — Она выплюнула эти слова.
— Но вы мне бабушка.
— Я тебе никто. Как и ты мне.
Её слова не трогали мою душу. Лишь только маленькая неприязнь просыпалась от этих слов.
— Вам нельзя волноваться, Мэйз. Я уже поняла, что нас связывает только фамилия.
— Очень жаль, что наша фамилия досталась тебе. Хотя, — она перебирала пальцами по спинке дивана, — ты когда-нибудь выйдешь замуж и очистишь наш род.
К горлу подступал ком. Было не сколько обидно от её слов, сколько неприятно слушать о себе подобные вещи. Но я, с присущей гордостью, что досталась мне от мамы, с гордо поднятой головой поднялась с дивана и вышла из гостиной, ни обронив более ни слова.
«Чтобы я ни делала, куда бы я ни попадала, со мной обращаются, как с куском мяса. Дерут, бросают направо и налево. Хватит! Надоело!», — внутри меня душила ярость и отчаяние. Я должна была доказать всем, что я чего-то стою.
Ричардсоны собрались к четырём часам. За большим столом уместилась вся семья: бабушка, жена с детьми, тетя и друзья Дункана. Один из них оказался мне очень знакомым. Это был тот самый мужчина, который «проверял» меня в казино.
— Какая честь, Рикарда. — Он поднял фужер и знак приветствия. Я кратко улыбнулась.
— Удивлена, — одними губами произнесла я и усугубила немного шампанского.
В сторону дяди посыпались поздравления. Каждый первый пожелал ему здоровья и семейного благополучия, каждый подарил по дорогому подарку и только я дождалась, когда все утихнет и подошла к Дункану. Оставшись наедине я протянула ему небольшую вещь, купленную несколькими часами ранее.
— Спасибо, что предупредил, — протягивая подарок, упрекнула я родственника.
— Прости. Забыл, что ты не в курсе. В прочем, — он открыл подарок и вскинул бровь. — запонки? Когда ты успела и на что?
— Тебя разве должно это волновать?
— Да, если ты живешь в моем доме. Кстати, завтра рано утром мы едем на стрельбище.
— На что? — мои глаза округлились.
— Стрельбище.
— Зачем мне?
Мужчина облокотился на стену, с улыбкой рассматривая мое в недоумении лицо.
— Слушай, наша семья совершила большую ошибку по отношению к тебе. Мы не должны были вычеркивать тебя из нашей жизни.
— Твоя мама так не считает.
— В ней говорит обида на сына.
— Во мне тоже живет обида. На вас, на отца, но я же не срываюсь? И не ненавижу вас.
— Давай поговорим об этом потом? — Он мельком взглянул в сторону гостиной, где сидели гости. Многие уже о чём-то шептались, беспокойно косившись в нашу с дядей сторону.
— Хорошо, извини.