— Ты моя… моя навсегда… — прошептал он хрипло, кусая покрасневшие от его поцелуев губы.
— Твоя, — она чуть повернула голову и лизнула кончики его пальцев, — только твоя, — Стокер шумно выдохнул, когда острые резцы сжали подушечку. Было в этом что-то столь возбуждающее, что он, будто завороженный, провел по ее нижней губе. Она с готовностью снова поймала ртом его пальцы, провела по ним языком, причмокнув, плотно сомкнула вокруг них губы и медленно вобрала в рот почти полностью. Он осторожно вытянул их, а потом снова толкнул обратно.
— О Фобос! Тэсс!.. — хрипло прошептал он, отчаянно борясь с нестерпимым желанием. — Я будто снова стал подростком. Еще немного, и ты заставишь меня кончить в штаны…
Еще раз лизнув его, она довольно улыбнулась, наслаждаясь произведенным эффектом. Осознание, что сводит с ума этого мужчину, возбуждало не меньше, чем умелые руки, то дразнящие ее, то проникающие в жаждущее этого вторжения тело. Она на ощупь нашла его длинные растрепанные волосы на затылке и зарылась в них, вновь развернула голову и хрипло прошептала ему в губы:
— Как ты смотришь на то, чтобы кончить вместо штанов в меня? — тонкие, но сильные пальцы сжались в кулак, потянув за будто присыпанные пеплом пряди. Стокер зарычал и несколько раз с силой толкнулся в нее бедрами, рука снова нырнула в вырез, жадно приласкала грудь. Но внезапно он хрипло застонал и остановился, тяжело дыша.
Тэсс, замерев, похолодела: снова? Он снова найдет дурацкий предлог, чтобы не дать их близости случиться?!
Но он просто развернул ее к себе лицом. Ее глаза встретили пьяный от желания взгляд с расширенными зрачками. Он снова тесно прижал ее к себе, провел ладонями по ягодицам, сжал их, будто смакуя.
— Не здесь. Моя комната ближе. Ты достойна большего, нежели быстрый перепих у плиты в неудобной позе, — он глубоко поцеловал ее, осторожно и на этот раз нежно, укрощая их общее на двоих нетерпение.
— Ох, Сток!.. — Она прильнула к нему, слишком ошарашенная тем, что возбужденный столь сильно мужчина способен без напоминания и указаний задумываться о комфорте и удовольствии партнерши.
— Пойдем! Я не успокоюсь, пока не поцелую каждый сантиметр твоей кожи! — он потянул ее за собой, но через мгновение подхватил на руки и понес через гостиную.
— Ох, Стокер! Поставь меня на место! Я могу идти! Не смей геройствовать! Швы!..
— Фобос, Тэсс! — рассмеялся он, прижимая к груди легкую мышку. — Не делай из меня инвалида! Донести до кровати женщину я еще способен!.. Лучше открой! — Она приложила ладошку к замку на двери, и та с тихим шипением отъехала в сторону.
Все еще держа ее на руках, он сделал шаг, и дверь закрылась за и их спинами, оставив в погруженной в уютный мрак комнате. Диван был разложен и будто приглашал скорее устроиться на нем, отдавшись древнейшему из инстинктов. Всего пара шагов — и Стокер замер, осознав, что наконец случится то, что он так часто представлял, ворочаясь в холодной кровати в одиночестве.
«Или она предложит тебе остаться друзьями…»
Тэсс, почувствовав его нерешительность, погладила его по скуле и мягко, но глубоко поцеловала, а потом постучала по плечу, показывая, что ее нужно спустить на пол. Не разрывая поцелуя, забралась рукой под футболку и заскользила ладонями по подтянутому животу, чувствуя, как тот напрягается от ее касаний. Стокер отвечал, но сам ничего не делал, будто растерявшись. Лизнув напоследок его губы, она разорвала поцелуй и, проведя рукой по грудным мышцам, стянула с него майку. Толстый шрам посреди тела уже начала зарастать бурой шерстью. Она решила про себя, что тот совершенно не портил его торс: уже не такой рельефный, каким был лет двадцать назад, когда она засматривалась на то, как он скидывает мокрую после спарринга форменную футболку, но подтянутый и мощный. Кончики ее пальцев легли на грудь, зарылись в бурый мех с серебряными шерстинками, пробежались по прессу и погладили живот вдоль линии брюк. В награду с его губ сорвался стон, а руки, наконец, легли на тонкую талию и прижали теснее. Он потянулся за поцелуем, но она его остановила: