Последняя ниточка здравости, за которую держался демон, рухнула именно в этот момент: «Когда узнают? Как бы не так! Если узнают…».
– Виктория.
– Да?.. – От собственного имени девушку ведёт и, в попытках удержать равновесие, она впивается в мужское плечо и смотрит. Нет, пялится. Забывает всё, что слышала про активное согласие. – Отказы не прини…
– Замолчи-и-и…
И чуть раньше, чем Уокер договаривает, ей нахально, подавшись вверх, затыкают рот.
***
Свои пижамные шорты девица стягивает кокетливо. Точнее, думает, что так. Потому что сам Люций полагает, этот номер можно показывать в цирке, в перебивке между юмореской и клоунами. И находит натуралистичность крайне вдохновляющей.
В принципе его вдохновение достигло своего пика уже давно.
Теперь девчонке придётся постараться, чтобы отогнуть то от пупка.
Но раз справилась с резинкой, выуженной из сумки – «это даже не моя сумка, чтоб ты понимал, но у Бонни тут круглосуточная аптека на все случаи жизни!», - то потенциал в наличии.
Когда Уокер залезает на мягкие подлокотники кресла, задевая его торчащими, возбуждёнными сосками, у него обостряются все органы чувств. Даже те, про которые Люцифер не догадывался. Ну надо же, он настолько привык доминировать, что сейчас, якобы связанный, ловит особый кайф.
– Я присяду? – На его член она смотрит с тем восторгом, с каким дети смотрят на рождественскую ёлку. И, если очень себе льстить, размеры тоже совпадают.
– Располагайся. – Почти королевский кивок. – Тут не занято. – Самая странная смертная девушка в его жизни. Первая смертная девушка, с которой он вот ка-а-ак возьмёт и ка-а-ак переспит.
Дерьмо драконье, а ведь он даже не разрешал ей такого!
«Хватит заниматься самообманом, королевич! Это она тебя трахнет! – Почему-то внутренний голос звучит насмешливым тоном Мими. – Какой позор!».
Люций попытался реабилитироваться, представляя, что Непризнанная – его рабыня, и он просто изъявил свою волю, приказав попрыгать сверху и отработать бёдрами сверхурочно.
А как они встретились? Пусть будет что-то простое, как её пижама, расхристанная по полу. Пусть девчонка идёт по саду Адама и Евы поздно ночью, Школа спит, а он – нет. Шастать среди деревьев с ладной фигуркой и смазливым личиком – нарываться.
Но ей определённо повезло, она нарвалась на его член.
– Ты сядешь?
– Нет, постою. – Она хмыкнула и прикинула, как выглядит с его ракурса, - точнее, повишу.
– Ты буквально стекаешь на меня, Уокер.
– Это издержки угла позиции.
От неё пахнет виноградной бурдой, которая вот-вот начнёт бродить в желудке, превращаясь в кислоту, но сейчас, в эту минуту, аромат ещё тёплый. Поэтому везде, где её голое тело и нетрезвое дыхание соприкасаются с чужой кожей, демону приятно.
– Так у тебя парень есть? – Допустим, оба они хороши в номинации «Как испоганить момент». Допустим, заслужили.