В какой-то момент Кир берет инициативу в свои руки — прижимает меня к себе, слишком близко и красноречиво. Скользит ладонью вниз по спине, а вторую устраивает на затылке. И я понимаю, что напортачила — нельзя было расслабляться и давать Кириллу хотя бы призрачную надежду на горячее продолжение вечера. Он тут же принял танцы за сигнал к действию. И теперь зажимает меня посреди толпы, нагло лапая. Напрягаюсь, упираюсь ладонями в его грудь:
— Пусти! — приходится кричать. Кирилл слышит, тянет улыбку и ведет головой из стороны в сторону. Несильно бью его в грудь, но он игнорирует.
— Хорош уже брыкаться, я понял, что ты цыпа не из простых. Весь вечер тебя окучиваю, дай хоть поцеловаться, — доносится до меня убедительно-страдальческая речь. Интересно, после такого ему все девушки дают или это эксклюзив для меня?
— Я не хочу, — напряжение растет. Я не планировала заходить так далеко, меня интересовали только танцы и веселье. Все я уже получила, остальное — мимо. Здесь точно можно найти желающих провести вечер за сексом с малознакомым человеком, мне подобного счастья не нужно. — Ты мне не нравишься.
— Ты тут задом передо мной вертела, а сейчас заднюю включаешь? Не ломайся, красотка, я не люблю, когда долго выделываются, — он наклоняется ближе, так что приходится отстраняться насколько возможно. Надеюсь, он не додумается меня резко отпустить, иначе распластаюсь по полу, где меня и затопчут. В носу щекочет запах его слишком резкого парфюма и алкоголя. С пьяными справляться тяжелее.
— Так, Кирилл, я вроде на русском с тобой разговариваю, — призываю всю свою разумность. — Отстань от меня, мне секс с тобой не интересен. Найди для этого кого-нибудь другого, — толкаю его в грудь, но вместо этого он будто снова притягивается, потому что наши лица не отделяет друг от друга почти ничего.
— Слыш, отвали от нее! — доносится через басы голос, и я оборачиваюсь на него. Тёма летит к нам со скоростью света, расталкивая веселящийся народ.
— Че, успела себе еще одного найти? Его выбрала, а мне сказать не решилась? — злится Кирилл. Совсем не к добру это.
— Чего? — продолжить возмущения не успеваю — кулак Тёмы врезается прямиком в челюсть Кира. Чувствую, как слабеет хватка, и тороплюсь отойти.
— Сука, че ж вы все сегодня такие тупые-то? — Артём злится, ругается себе под нос и уворачивается от встречных ударов Кирилла. — Сказали же, блядь, уйди. С первого раза сложно понять?
— Артём! — воплю, перекрикивая музыку, и бросаюсь к ним. Лишь бы не стать случайной жертвой и разнять двух сцепившихся идиотов. Еще драк из-за меня не хватало. Висну на плече брата, попутно моля его не совершать еще больших глупостей. Сердце колотится как сумасшедшее, я с трудом соображаю, но понимаю, что нельзя давать Артему свободу, иначе он добьет Кирилла, корчащегося от боли.
Мне на помощь молниеносно прилетают охранники. Они оттесняют остальных, мы остаемся вшестером: нас трое и бритоголовых мужиков в черном столько же. И мы явно проигрываем им в комплекции и сноровке.
— Разошлись все быстро! — рявкает самый возрастной из них, ребят разнимают, растаскивая по сторонам.
— Спасибо! — спешу отблагодарить. — Это все нелепая случайность, простите нас, мы уйдем сейчас. Извините, пожалуйста, — тараторю непробиваемому мужику. Он наконец обращает на меня внимание и сухо кивает:
— Конечно, уйдете. Мы вас в ментовку сдадим, и там пусть разбираются. Пошли, — он хватает меня под локоть, и мы вместе исчезаем за дверью служебного помещения.
— Нет, подождите, какая полиция. Произошло недоразумение! — вырываюсь и останавливаюсь, но мои размеры с габаритами вышибали совершенно не сравнимы, поэтому выходит лишь выделить кроху свободы. — Стойте. Давайте поговорим, уверена, мы найдем решение, — мои слова остаются без ответа, и мы обреченно идем вперед.
Оказываемся в комнате охраны: вокруг экраны с камерами, пахнет дешевым кофе и «Дошираком», зато места свободного навалом. Видимо, здесь часто бывает много гостей, поэтому о площади помещения как следует позаботились.
— Вызывайте! — кричит Кирилл. — Этот дебил на меня набросился ни с хера. Я буду заяву писать.