Сильное и жадное желание захлестывает меня.
Я останавливаю наш танец и скольжу руками вверх по ее рукам к шее, наклоняя ее лицо вверх. Нужда пропитывает ее черты, глаза расширены, щеки раскраснелись.
Она не одна из тусовщиц Така, которые флиртуют со мной, чтобы быть милыми.
И я не ошибаюсь в ее сигналах.
Я не ожидал, что это (она) произойдет, но…
— Ты хочешь выбраться отсюда? — Спрашиваю я хриплым голосом. — Может, поиграем в какую-нибудь ролевую игру, а?
Она знает, что я имею в виду. Она. Я. Одна ночь.
Ее розовый язычок высовывается и проводит по пухлой нижней губе.
— Хорошо.
— Хорошо, — мурлыкаю я, когда мой большой палец касается ее рта.
Я беру ее руку в свою и сплетаю наши руки вместе. Мы движемся сквозь танцующих, пока мы не покидаем бальный зал. Снаружи фойе переполнено людьми, и мы проскальзываем мимо них, склонив головы. Я делаю это, чтобы меня не узнали; она, кажется, понимает.
С каждым шагом воздух разрежается, моя грудь сжимается. Я не уверен, потому ли это, что это импульсивное решение, о котором я, вероятно, пожалею завтра, или из-за нее. Мы заходим в лифт, и я нажимаю кнопку верхнего этажа, затем прижимаю ее к стене. Слова не кажутся необходимыми, когда я провожу носом по ее горлу. Она пахнет свежо и терпко, как яблоки, и я спешу, я не знаю эту девушку, даже ее имени, но мне все равно. Ничто не остановило тьму, даже алкоголь, но я погружусь в красивую женщину, чтобы принести забвение.
Она смотрит на меня.
— Я… я обычно не…
Я останавливаю ее, приложив палец к ее губам.
— Я собираюсь поцеловать тебя. Это нормально?
Она кивает.
Я наклоняю свой рот к ее, наше дыхание смешивается, когда я раздвигаю ее губы. Она тает рядом со мной. Дрожь пробегает по мне, когда вожделение, давно накопившееся и голодное, стремится вырваться на волю, раздавить ее подо мной. Я пока сдерживаюсь и изучаю ее рот, его форму, впадины и впадины. У нее перехватывает дыхание, когда я прикусываю ее нижнюю губу зубами, а затем нежно целую. Я двигаюсь от ее щеки к уху, прикусывая зубами мочку.
— Обычно я тоже этого не делаю, — выдыхаю я.
Позже она берет у меня карточку и открывает мою дверь. Мы заходим в номер и останавливаемся в фойе, когда она осматривает пентхаус, который я забронировал. Декор в основном белый, а в гостиной горит низкопрофильный черный газовый камин. Из окон открывается великолепный вид на Манхэттен, куда она и дрейфует, но мой взгляд устремляется на кухню… к бутылке виски.
Я предлагаю ей выпить, а она отказывается. Я наливаю себе стакан; затем мы идем в хозяйскую спальню, где на тумбочке уже стоит пустая бутылка. Так был прав насчет того, что я любитель выпить. В течение многих лет я ставил перед собой высокие цели, изучал, как стать отличным лидером и квотербеком своей команды, доводил свое тело до предела с помощью тренировок, правильно питался, редко употреблял алкоголь. Для меня это была игра, ради которой я жил. Я выиграл три Суперкубка подряд.
Посмотри на меня сейчас.
Наступает момент ясности, мой разум спорит, было ли хорошей идеей привести сюда девушку. Я предполагал встретиться с родителями Уитни завтра…
Я отбрасываю эту мысль прочь.
Она одаривает меня душераздирающей улыбкой и делает пируэт перед окном, а набедренная повязка вздымается вокруг нее. Она повторяет свою цитату, на этот раз правильно, а затем со смехом признает, что больше ничего не знает. Я говорю ей, что научу ее всем своим любимым. Я допиваю свой напиток, затем еще один. Время течет быстро, но медленно, пока она порхает по комнате. Она говорит, рассказывает мне разные вещи, может быть, свое имя, и я впитываю ее, ее грациозную походку, то, как изгибаются ее нежные губы, когда она улыбается.
Прислонившись к стене, чтобы не упасть, я нахожу музыку на своем телефоне, какую-то медленную попсовую песню.