— Я не заинтересована в том, чтобы быть одной из женщин, которых ты бросаешь на Ронана.
Была там, трахнула его. Это было не очень здорово.
— Ронан, не так ли?
Вспыхивает усталость, и я медленно направляюсь к входной двери, чтобы выйти.
— Увидимся позже.
Она хмурится.
— Ты в порядке, дорогая?
Я действительно не в порядке.
И дело не только в Ронане. Это смерть мамы, Сабина, дом, нахождение в моем родном городе с болезненными воспоминаниями, от которых я, кажется, не могу избавиться, полный переворот в моей жизни. Я оставила позади себя две хорошие работы и хорошую квартиру, а теперь начинаю все с нуля. Конечно, я делала это раньше, но я была моложе и более оптимистичной. Блу Беллу нужно держаться.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Я в порядке.
Оставив ее там, все еще наблюдающую за мной, я прохожу через фойе и выхожу на крыльцо, как хор женских голосов поет “С днем рождения”.
— Надеюсь, он хороший, — бормочу я, когда выхожу на тротуар и высаживаю Спарки. Он прижимается ко мне, его хвост подергивается.
— Повеселился, а? — Я спрашиваю его.
Он бросает на меня взгляд. Если бы у него были брови, одна из них была бы изогнута дугой. Я вспоминаю, как он застрял в брючном костюме, и усмешка кривит мои губы.
— Ты моя поездка или смерть, Спарки.
Всегда и навсегда.
Сабина стоит на наших ступеньках, когда я подхожу к нашему дому. На ней обрезанные шорты и мешковатой футболка Рысей. Ее лицо — точная копия маминого, высокие скулы и острый подбородок, подвижные карие глаза. С длинными и густыми темно-каштановыми волосами, слегка завитыми, она поразительно красива, а ее IQ заставляет меня чувствовать себя идиоткой. Родившись через месяц после смерти нашего отца, она не говорила до трех лет, да и то целыми предложениями. Она научилась читать к четырем.
Ее голова наклоняется.
— Ты отправилась на долгую прогулку. Почему?
— Познакомилась с некоторыми соседями. Они отстой.
— В Антарктиде сто семьдесят девять дней темноты. Большая его часть покрыта лед толщиной более мили.
Мое сердце переполняется от ее преданности географии. У нее в комнате стопки книг, все о разных странах и населенных пунктах.
— Хочешь переехать туда?
Она ставит банки с краской, которые держала в руках, но не позволяет им уйти слишком далеко. Как и я, она художница, и покраска ее спальни в разные цвета была ее терапией после смерти мамы. Мы ходим в Ace Hardware и выбираем новые цвета через день.
— Нет. Это место, где я родилась, и это место, где я хочу жить.
— Я пошутила.
— Я так и знала. — Она пожимает плечами.
— Я все равно ненавижу холод. — Я вдыхаю сентябрьский воздух, улавливая аромат магнолий поблизости. Знакомые звуки сверчков и лягушек окружают нас, и это немного ослабляет напряжение в моей груди. — Ты пришла, чтобы найти меня? Хочешь поговорить? — Я сажусь рядом с ней на ступеньки.
Мы много разговаривали.
Мама ушла. Я здесь. Я не оставлю тебя. Никогда.
Она потирает украшение на пальце, кольцо с белым кварцем и золотым ободком, которое подарила ей мама. В пять лет ей поставили диагноз "высокофункциональный аутизм", и она использует кольцо, чтобы снять стресс.
— Что случилось с клумбой?
— Ах, кто-то случайно переехал их. — Я кратко рассказываю о джипе и вечеринке тренера, обводя часть о том, как я столкнулся с Ронаном. Она говорит мне, что была наверху в своей комнате и рисовала в наушниках.
— Мама была бы в бешенстве.
Она научилась злиться от меня. Нужно сделать лучше.
— Тренер Смит — необычный тренер, — добавляет она.
— О? Вы с ним разговаривали?
— Он мой учитель всемирной истории.