Она повела плечами и сделала шаг вперёд; посох коротко царапнул крылья.
В кабинете, полном учеников небесной школы, одна энергия — пусть и достаточно сильная по своей дьявольской натуре — без труда терялась. Ади выделял свой неповторимый аромат, только когда был зол. Или возбужден. Но Непризнанная сильно сомневалась, что Шаарон находился в нужном состоянии.
«Хотя, кто знает. Может, его перед уроком ублажила какая-нибудь рогатая сучка, и он сейчас сидит со стояком?»
Щеки запылали — не столько от злости собственных мыслей, сколько от страха провалиться. Уверенность таяла и плавилась, подобно воску свечи, и надежда найти воздухе нужный аромат стала приближаться к нулю.
Вики закусила внутреннюю сторону щеки чуть ли не до крови и сконцентрировалась: всё лучше, чем ничего. И, в конце концов, признавать перед Фенцио, что Непризнанная была не в состоянии найти демона, не хотелось.
Снова абстрагировалась ото всех звуков, точно выстроила вокруг себя глухую страну. Уокер отметала от себя чужие эмоции и ароматы, смесь которых казалась ядовитой; личико сошлось в напряженной гримасе.
Кто–то резко втянул в себя воздух, а тяжёлое, как от отдышки, дыхание Фенцио внезапно стало звучать дальше. Он отошёл в класс, перестал тяготить Непризнанную своим присутствием.
Тогда Вики, задышав, наконец, полной грудью, зажмурилась вплоть до боли в висках, до белых мушек в глазах. Бесполезно — в воздухе аудитории можно было учуять любой запах: цитрусы, кофе, малина, полынь, коньяк…
«Коньяк?..»
Запах отделился от остальных, да так явно, что, если бы не стол, к которому Уокер прижалась поясницей, то обязательно бы рухнула на пол. Аромат алкоголя, который год назад опьянил бы Вики, ощущался удивительно ярко и близко — Ади сидел не дальше, чем в пяти метрах, — но в то же время играл какими–то болезненными нотами.
Непризнанная того не признала, но, когда произнесла:
— Второй ряд, первая пар…та, — голос явно дрогнул. Она сглотнула, посмотрела на учителя.
Он не спешил говорить, была ли Уокер права. Лицо Фенцио сошлось в злобной гримасе, сам он направился вдоль парт и столов. Белое одеяние хлопками било по икрам; Вики, круто развернувшись, посмотрела в класс.
Учитель что–то недовольно прошипел и подошел к Ади. Одной рукой он схватил демона за воротник и поднял на ноги; Шаарон поддался, уронил за собою табурет. Тот со скрежетом проехался по полу, отчего некоторые ученики со стоном заткнули уши.
Второй ладонью Фенцио схватился за локоть дьявола, дернул руку на себя.
— Пустите! — рыжеволосый прорычал не столько от боли, сколько от возмущения. Что–то внутри Вики тянущей болью сжалось; вокруг горла точно замкнулся шипованный ошейник, когда учитель всё–таки разжал кулак Ади.
Вдоль линий жизни на его ладони бежали кровавые дорожки.
Части мозаики сошлись воедино за какие–то мгновения, но Непризнанная ещё с полминуты отказывалась принимать произошедшее. Взглядом бегала по его телу, лихорадочно каждую деталь отмечая — как капельки крови по пальцам стекали, как в ткань одежды Фенцио впечатались, когда Ади его от себя отпихнул.
Как лезвие, предназначенное для заточки карандаша, красными бликами на столе играло.
Поэтому энергия так резко выделилась. Потому, что поранился. Специально.
— Разве я давал указ помогать? — спросил Фенцио. Воздух в аудитории сразу стал казаться каким–то затхлым, словно жар от пламени факелов превратил весь кислород в углекислый газ. Вики стало тяжело дышать.
Ади, наконец, избавился от рук ангела. Молчал, что удивительно; Шаарон всегда находил, что ответить преподавателям, а в тот миг стоял, ни слова не говорил. Но в то же время смотрел прямо и бесстыдно, словно не его руки в крови были. Уокер же в собственные ладони вцепилась, сдерживая желание вступиться за демона. Поэтому наблюдала только, как глаза красными всполохами заиграли, как кадык вверх–вниз заходил.
— К демону Геральду, — сквозь сжатые зубы кинул Фенцио. Он занес руку в воздух; какая-то белокрылая бессмертная громко ахнула. Сразу же Сэми, сидящий за одной партой с Гудлайф, подорвался со своего места; вместе с ним к Фенцио подбежали и другие бессмертные.