— Что же, я тебя услышал, сладенькая. Сделаю всё, что будет в моих силах, — кинул Шаарон, и рыжая челка упала на глаза. Услышанное только подтвердило мысли Уокер о добровольном отступлении в угол и вынудило что–то под ребрами ощутимо сократиться.
Брюнетка не сразу поняла, что смутило больше — обещание парня или прилагательное «сладенькая», относящееся к ней, — как Ади вдруг произнес:
— Но если это всё–таки произойдет, то, уж поверь моим словам, ты будешь громко — очень громко — благодарить Шепфа за такое «удачное стечение обстоятельств».
Девушке потребовалось два–три мгновения, чтобы придти в себя, чтобы сжать челюсти до появления тупой боли в зубах. К собственному удивлению, фраза, которая добила бы «живую» Мари при похожих обстоятельствах, напротив, вывела её из странного паралича.
Непризнанная тряхнула головой, отчего хвост из черных волос перекинулся с одного плеча на другое. Наградив парня взглядом, тяжесть которого могла расплющить Шаарона, она, наконец, двинулась дальше по улице.
Ади выждал всего лишь пару секунд, а потом потянулся за Уокер, щеки которой предательски заалели.
В Мадисоне было все ещё темно, но Мари мерзла уже не так сильно.
***
Казино, куда любил забегать Роуман Джонсон, называлось «Флэш–роялем». Звучало крайне статусно, но владельцы игорного дома, видимо, больше заботились о названии, чем о состоянии своего «детища». Ибо Мари, посмотрев на тусклую вывеску, которую бы она в жизни не заприметила, на небрежно раскрытую дверь, фыркнула:
«Тоже мне, «Флэш–рояль»! Максимум какая–нибудь «Пара» — подумала Уокер, переводя дыхание; изо рта вылетело облачко пара, что практически сразу растворилось в холодном воздухе Мадисона. Помещение отталкивало одним только входом, и Непризнанная даже не рисковала предполагать, что их с Ади ожидало в само́м зале.
— Это здесь?
Шаарон внезапно подошел к ней со спины, бесцеремонно закинув локти на девичьи плечи и облокотившись подбородком о макушку Мари. От неожиданности, от теплого тела Ади, что по сравнению с окружающей средой казалось чуть ли не обжигающим, Непризнанная крупно вздрогнула.
Уже через мгновение Уокер сжала челюсти, втянула воздух через зубы:
— Видимо.
— Выглядит дерьмово.
— Знаешь, у меня такое предчувствие, что дальше будет только хуже, — хмыкнула девушка. В ответ на это дьявол коротко усмехнулся; ладони, которые он положил под собственный подбородок, легли на волосы Мари, зарываясь в темные пряди.
По рукам, шее и вниз по позвоночнику пробежались мурашки — от холода, коснувшегося пальцев Ади, разумеется.
— Пошли, — кинула Уокер, чуть откашлявшись, и только через несколько секунд поняла, что Ади, в принципе, и не стоило заходить внутрь — задание всё–равно никак его не касалось.
Когда девушка, обнимая себя за замерзшие плечи, подошла к приоткрытой двери, рыжеволосый хохотнул себе под нос. Мари услышала в его словах что–то про «её чрезмерную важность», но оборачиваться не стала.
Уокер только нырнула в темный коридор, моля, чтобы он действительно вел к залу казино «Флэш–Рояль».
***
На пути им никто не встретился: ни секьюрити, ни другие сотрудники игорного дома, ни случайные посетили. Сначала можно было подумать, что казино пусто, что двери оказались открытыми случайно, и Марии здесь делать нечего.
«Если бы я была жива, » — подумала брюнетка, чуть нахмурившись. — «То я бы прямо сейчас развернулась и побежала так быстро, что пятки бы засверкали!»
Необъяснимое чувство, чем–то напоминающее страх или, на крайний случай, волнение, вынудило все внутренние органы ухнуть чуть вниз, а горло — пересохнуть.
Конечно, Мари понимала, что бояться ей не стоило: во второй раз она точно не умрет. Но, тем не менее, простой, вполне распространенный среди людей страх темноты, порождающий неуверенность, заставлял вздрагивать от любого случайного звука.
— Н–да, — цокнул языком Шаарон за её спиной. — В какую же дыру тебя занесло…
Услышав тембр дьявола, ставший в тишине коридора почти оглушающим, Мари обернулась. От желания треснуть Адиабата по голове ладонь едва не чесалась.
— Меня? — переспросила девушка и заметила, что голос её, слава Шепфа, не дрожал ни от волнения, ни от возмущения. — Не меня, а моё задание — это совершенно разные понятия.