Дьявол улыбался, но его улыбка больше напоминала усмешку.
Выглядел, как нахал. Как и всегда.
«И как теперь себя вести? Как смотреть ему в глаза и в то же время не думать о произошедшем?..»
Практически сразу Уокер дернула щекой. Напоминая себе, что так надо, что она привыкнет. Просто нужно время, чтобы перестать видеть в одноразовом сексе что–то важное, волнующее и высокое.
По итогу Мари не ушла, а только вскинула правую бровь. Точно спрашивая, почему Шаарон остановил её. В ответ дьявол приподнял уголок губ в улыбке, что сразу же стала чуть более нахальной.
— Куда так торопишься?
— Это так важно, Ади?
Рыжие брови взметнулись вверх, кожа на лбу дьявола разгладилась. Ади провел языком по обсохшей коже губ, пряча в этом действии удивление, но практически сразу вернул веснушчатому лицу выражение бывалой хамоватости.
— Снова пытаешься острить?
— Что ты здесь забыл? Насколько я знаю, у демонов сейчас лекция с Мисселиной. А её кабинет в совсем другом крыле.
Шаарон закатил зеленые глаза с такой силой, что на мгновение они стали совсем белыми, точно имели одни лишь белки.
— Мисселине плевать на посещаемость, а сил слушать её рассказы про равенство всех троих сторон попросту не осталось. Поэтому… решил развеяться.
«В женском крыле» — мысленно дополнила Мари с язвительной усмешкой на губах. Только внешне осталась непоколебима.
— И, к слову, я в третий раз спрашиваю, куда ты идешь.
— К себе.
На миг дьявол замолчал, но Уокер хватило даже доли секунды, чтобы подумать — и понять, — что будет дальше. Девушка была уверена, что Ади подойдет к ней, проявит свои чертовы феромоны и как–нибудь намекнет (или даже предложит прямым текстом) на уединение в её комнате. Ведь это же Шаарон.
Так и случилось.
— Не против моей компании, Уокер?
Брюнетка мотнула головой из стороны в сторону и почти развернулась, как вдруг Шаарон обогнул её, очутившись за спиной девушки. Дыхание дьявола коснулось кончика носа Мари, и та едва сдержалась, чтобы не попятиться назад. Вместо того, вцепившись ногтями в собственные ладони и приказав идти наперекор собственным порывам, Непризнанная в отрицательном жесте прикрыла глаза:
— Против.
— И почему же?
— А для чего тебе моя компания? Чтобы запереться в комнате на полчаса, а потом всю следующую неделю бегать от меня по школе? — спросила Мари, посмотрев на Ади, и вдруг с парализующим ужасом осознала, что голос её изменился. Стал чуть выше, отчего звучал как–то обиженно.
Щеки заалели, и Уокер, скрывая их красноту за черными прядями, отвернулась в сторону витражного окна.
Смена настроения подруги не укрылась от Ади. Дьяволу не нужно было смотреть в карие глаза, выискивать среди миллионов мыслей те, что были ему необходимы, или пытаться учуять в воздухе аромат марципана. Достаточно было только взглянуть на морщинку, что пролегла вдоль переносицы, и надутые губки, чтобы прочитать Уокер «от» и «до».
Парень хохотнул собственным мыслям. Тогда Непризнанной стало совсем противно — и от себя, и от Шаарона, и от всей ситуации в целом.