— Всё впервые бывает, — чуть повела плечом Анна, дёрнула уголком губ в сторону.
Пчёла бы фыркнул, если ему такое раньше, где-нибудь в восемьдесят шестом, в год выпуска из школы, сказали. Но Князевой позволил всё-таки предъявить жалобы свои; он на неё открыто посмотрел, улыбаясь чуть, и подбородок коротко вскинул, спрашивая, что не устраивало Аню. Та заявила так, словно у неё был целый список претензий:
— По кругу качаться — крайне посредственный навык. Тут нечем хвастаться. Удивительно даже, что ты руки правильно положил.
— Так, а с ногами что не так, Княжна?
— Аня, — поправила его почти злобно, но не заметила, как Пчёлкин усмехнулся довольно с этого её «Аня». Князева коротко себе под ноги посмотрела, сразу же возвращая взгляд вверх. — Каждый уважающий себя человек должен хотя бы «треугольником» шаг делать. Или «ромбиком», но «треугольник» — просто обязательно. Это ведь базовый навык, Витя.
Он провёл языком под верхней губой, облизывая десну. Чуть подумав, сказал:
— Командуй.
— Не сейчас, — мотнула головой с собранными волосами и усмехнулась вдруг выразительно, но безобидно. — Ещё не хватало, чтобы ты мне все ноги отдавил.
— На этот счёт можешь не переживать, — уверил её Пчёлкин и рукой, лежащей на талии, чуть растёр кожу под платьем. Анна ощутила, как вспыхнула, и глаза прикрыла, себе приказывая держаться, не краснеть, не стесняться слишком явно!.. А Пчёла продолжал под внимательным взглядом Белого говорить:
— Если на пальчики и наступлю, то до дома на руках донесу. Ты же вон какая хрупкая, весишь-то, наверно, не больше пятидесяти.
— Утверждение провокационное и очень глупое. С моим ростом пятьдесят килограмм — минимальный нормальный вес, Пчёлкин. Анатомию не знаешь.
Витя губы поджал, чтобы не сболтнуть случайно колкость из разряда: «Можешь дать мне практические занятия». Вместо того чуть голову наклонил, щёкой прижимаясь к макушке Анны.
Как нравилось ему, что даже на каблуках Князева ниже почти на полголовы была!..
— Как только свободная минута появится — углублюсь в данную науку, — заверил её мужчина и снова обернулся, кружа её в объятьях под мотив, приближающийся к концу. — Но, всё-таки, как ходить-то надо, что перед тобой в следующий раз лицом в грязь не ударить, м?
— А ты так уверен, что он, этот следующий раз, будет?
У Пчёлы на миг во рту так сухо стало, что захотелось горло очередным глотком коньяка смочить. Что, неужели в Ригу всё-таки вернётся? В эту нестабильность балтийскую, где за неё никакой латыш даже не заступится?..
— Уверен, — сказал Витя, хотя нихрена уверен не был. Напротив, показалось, что пальцы, сжимающие руку Анны, дрогнули резко.
Князева хмыкнула ему, себе, мыслям, зашуршавшим в собственной голове мышиным попискиванием.
В кухонном проёме показались официанты, втихаря от гостей ставящие на многоэтажный торт фигурки жениха и невесты. Мелодия стихла.
Анна распрямилась, отодвинулась, вынуждая и Пчёлу голову поднять. Посмотрела в глаза, расцветки какой ещё не видела, едва сдержалась, чтобы платье вниз не одёрнуть. Она сказала Вите тише, чем говорила обычно:
— Но танец кончился, Пчёлкин. А я обещала один, — и вскинула указательный палец.