— Что приготовить? — деловито спросила Лида, собираясь продемонстрировать свои кулинарные способности.
Они неторопливо направились к дому.
— Готовить не нужно, — спокойно пояснил Данилин. — Моя домработница дала мне столько еды — на неделю хватит.
Стоя на кухне, Лида наблюдала, как Данилин умело управляется с многочисленными судками и термосами, раскладывает еду по тарелкам.
— Вам помочь? — спросила она.
— Нет, нет, иди за стол. Ты — гостья.
Лида прошла в комнату, села за большой обеденный стол, огляделась. Комната обставлена со вкусом, на стене — картины.
Неловко ей было сидеть вот так, бездельницей. Вошел Данилин с подносом. Она смущенно улыбнулась.
Данилин сидел на большом крыльце дачи, смотрел на небо, усыпанное яркими крупными звездами. Лида вышла, тихо подошла, села рядом, сидела молча, не решаясь нарушить ночную тишину.
Не выдержала, нарушила:
— Тут так хорошо. Тихо. Действительно чудесный воздух.
— Да, воздух здесь чище и звезды крупнее, — согласился Данилин и показал на небо:
— Знаешь, как называется вон та звезда?
Лида покачала головой, зачарованно глядя на Данилина, не в силах поверить, что все происходит с ней наяву.
— С этой звездой связана древняя легенда, — сказал он.
Лида дотронулась пальцами до его лица, нежно погладила его щеки, легкие морщинки под глазами:
— У тебя такие глаза, прекрасные, мудрые. Ты знаешь все-все.
Он обнял ее и поцеловал.
Далекие и холодные звезды стали близкими и теплыми.
Солнечные лучи проникли в спальню, осветили лицо спящей Лиды, уютно свернувшейся под одеялом на широкой кровати. Она открыла глаза, ласково погладила пустую подушку рядом с собой — тут спал он, ее возлюбленный. Мудрый, солидный, надежный. Наконец-то она встретила его, свое тихое семейное счастье.
Она оделась, вышла на крыльцо, поеживаясь от утренней прохлады. Полюбовалась на дивный сад, на пышный цветник: как в сказке!
Мужчина, с которым она провела эту волшебную ночь, сидел с удочкой на берегу небольшой речушки. Лида подошла очень тихо, чтобы не спугнуть рыбу, не помешать. Он улыбнулся ей. Она пристроилась рядом. Сидела, прилежно смотрела на удочку.
— Как насчет рыбного блюда? — спросил Данилин, когда они возвращались с уловом.
— Сварить или пожарить? — уточнила Лида.
— Мужчины готовят лучше, чем женщины, — заявил хозяин дачи. — Поэтому рыбой займусь я.
В обед ели потрясающе вкусную рыбу, правда, Лида не столько ела, сколько влюблено смотрела на Данилина, поражаясь его многочисленным талантам.
Несмотря на разгар рабочего дня, Лида, воспользовавшись тем, что непосредственное начальство не стоит над душой, а находится в очередных разъездах, отложила в сторону договора и с увлечением изучала ботанику.
— Синяя ромашка, оказывается, астра альпийская, астер альпинус, — бормотала Лида, глядя на цветы на мониторе. — А это просто астры, астер. Астра садовая, каллистефус китайский. Ну и название! О, вот хризантемы. Всегда их путаю. А это циннии.
Покончив с ботаникой, набрала в поиске «Все о рыбалке», открыла новую вкладку, ввела в поисковик «Карта звездного неба». Надо же соответствовать мудрому возлюбленному.
В следующую субботу Лиде удалось блеснуть своими познаниями.
— Это астра альпийская, астер альпинус, — с гордостью говорила она Данилину, прохаживаясь с ним по цветнику. — А это — астра садовая или каллистефус китайский, — выпалила без запинки трудное название. — А это — циннии.
— Смотри-ка, стала разбираться. Молодец! — одобрил он.
Вечером сидели у камина, глядя на огонь, слушая прекрасную медленную музыку. Данилин встал, подошел к Лиде, приглашая на танец.
Она танцевала, зачарованно глядя в его мудрые глаза, не веря, что все это — не сон. Медленная музыка кончилась. Зазвучали первые такты вальса.
— Теперь — вальс, — объявил Данилин и попытался кружиться с Лидой. Получилось плохо, она тут же запуталась, несколько раз наступила ему на ноги, смутилась.
— Не умеешь? — удивился он.
Лида смущенно покачала головой:
— Некогда было танцевать.
— Чем же ты была так занята?
— Училась, ухаживала за родителями, работала, — доверчиво рассказывала она. — Времени не было даже с подружками погулять. Я — поздний ребенок. И единственный. Родители все время болели. То мама, то папа, то сразу оба. Потом умерли, почти одновременно.