- Где ты был? – выделяя каждое слово, спрашивает она.
Смотрит так, словно я только что сотворил нечто непростительное. Пожимаю плечом, не собираясь отвечать на вопрос.
- Я потеряла сына и не хочу лишиться ещё одного, - её голос срывается.
Она взмахивает рукой с бокалом и почти разливает содержимое. Я чувствую фальшь и наигранность во всей этой ситуации, и злость неожиданно ударяет меня под дых. Стискиваю зубы, осматривая мать с ног до головы: в чёрном платье, на шее дорогое колье, а на ногах чёрные лабутены.
- Сколько ты сегодня выпила? – осматриваю кухню, замечая на столе две пустые бутылки из-под вина, а в мусорном ведре ещё и из-под коньяка.
Она коротко выдыхает через нос, делает небольшой глоток, пристально наблюдая за мной. Злится? А затем вдруг расслабляется и всхлипывает, смахивая выступившие слёзы.
- Ты не был на похоронах брата, - с упрёком комментирует она, медленно направляясь к окну. Останавливается, смотрит куда-то вдаль, обнимая себя рукой. Делает ещё один глоток. – Ты не представляешь, что там было. Мне нужна была твоя поддержка, а тебя не было. Ты опять… - пытается подобрать слова. – Где ты, чёрт возьми, был?
Думаю о словах, услышанных вчера от отца Иры, и злость стихает, уступая место стыду. Я не мог набраться смелости прийти на похороны, не хотел смотреть на всё это дерьмо. В последний раз, когда я видел Тёму, он приходил к Назарову с просьбой молчать о моих отношениях с Элли. В день, когда я был в больнице у отца, то понял, что не хочу видеть тело брата. Иллюзия того, что парень жив, а его смерть – просто постановка. Я ещё не готов принять тот факт, что Тёмы больше нет.
Снова ничего не отвечаю. Никто не должен знать, что я прятался у Иры Ольханской.
- Это не важно, - вдруг отмахивается. – Твой брат мёртв, - словно пытается добить меня. – Отец всё ещё в тяжёлом состоянии, и никто не знает, сможет он выкарабкаться или нет. Остались только мы. Я и ты. А ещё ребёнок… - осекается, и я думаю об Элли. Она носит в себе частичку брата. Если, конечно, новость о её беременности – правда. Сложно верить человеку, который так долго тебя обманывал. – Я хочу, чтобы ты занял место Артёма.
- Что? – выпаливаю я, поперхнувшись собственными слюнями. Прокашливаюсь, пытаясь осмыслить слова матери. – Я не собираюсь жениться на Макеевой, чёрта с два, поняла?! – повышаю голос, возмущённо тыча пальцем в маму. – Хрена с два ты заставишь меня это сделать!
Она залпом осушает бокал, разворачивается на каблуках и проходит мимо меня к столу, чтобы налить себе ещё. Наблюдаю за тем, как яркий красный напиток заполняет бокал.
- Я не про Элли, - раздражённо кривится. – Никто не требует от тебя брать её в жёны. У неё полно денег, чтобы содержать ребёнка в одиночку, да и, если что, материальная помощь – не проблема.
- Тогда что? – не понимаю я. – В каком смысле я должен занять место брата? Да чё ты молчишь, объясни нормально!
Не нравится мне вся эта ситуация и то, к чему ведёт наш разговор. Что значит, «я хочу, чтобы ты занял место брата»? Помог ей справиться с потерей? Выступил с заявлением для прессы? Что, мать его, это значит?
- Олег! – громко тянет мать.