Шон сжал его и посмотрел на мужчину. Лицо Ратледжа оставалось бесстрастным. По какой—то причине это разозлило Шона. Он улыбнулся.
— Похоже, Вам нравятся "симпатичные, пустоголовые мальчики", профессор.
Ратледж поджал губы. В остальном он выглядел почти скучающим.
— Это просто физиологическая реакция на раздражитель и красивое лицо. Ты не несешь ответственность за свою внешность, так что это вряд ли повод для гордости. Теперь, если ты действительно собираешься это сделать, перестань тратить мое время.
Прищурившись на него, Шон гладил член, пока тот не стал полностью твердым, наблюдая за едва уловимыми изменениями в дыхании мужчины. Угол был неудобный, поэтому он вытащил его. Он был большим и толстым, и очень близко к его лицу. Шон нервно облизал губы, не в силах отвести взгляд. Он должен быть не менее восьми дюймов в длину.
Ратледжа вздохнул, словно испытывал отвращение к реакции собственного тела, и слегка пошевелился. Головка его члена прижалась к губам Шона.
— Соси.
Шон осторожно вдохнул. Пахло не так уж плохо. Он осторожно лизнул головку. Вкус был... странный, но далеко не такой ужасный, как он ожидал. Он снова лизнул.
Профессор хмыкнул, крепче схвалив Шона за волосы.
— Открой рот. — это был приказ.
Шон сделал так, как было велено, и толстая головка проскользнула в его рот. Шон нежно пососал. Часть его разума все еще была сосредоточена на том факте, что у него во рту был член его профессора, и он не мог в это поверить, но тепло и тяжесть члена, широко растягивающего его губы, делали это очень, очень реальным.
Глаза Ратледжа были прикованы к его лицу, когда он проталкивал свой член глубже, его рука сжалась на затылке Шона. Он встретился с ним взглядом, покраснел и закрыл глаза, решив просто сосредоточиться на выполнении задачи. Чем быстрее Ратледж кончит, тем быстрее все закончится и тем быстрее он сможет забыть об этом.
Но с закрытыми глазами его другие чувства ожили, и он ощущал все более остро.
Это было... Так странно. Ратледж был твердым и толстым во рту, на вкус как кожа и что—то еще. Это было странно, но не ужасно. Шон отстранился, перевел дыхание и снова втянул головку, спустившись немного ниже, проверяя. У него был краткий момент беспокойства, что он делает все неправильно, но он сказал себе не быть глупым: не существует такой вещи, как плохой минет, верно?
Шон опустился еще немного, пытаясь принять как можно больше члена. Он то опускался, то снова поднимался, задавая ритм, пытаясь привыкнуть к нему. Он так усердно сосредоточился на этом, пытаясь сосчитать в уме, что ему потребовалось некоторое время, прежде чем он понял, что Ратледж что—то говорит ему.
Шон вытащил член с легким хлопком и посмотрел на Ратледжа, все еще пробуя его на вкус языком. Он моргнул, глядя на него, и ему пришлось подавить нелепое желание спросить, все ли в порядке, как ученик, стремящийся угодить своему учителю.
—Что? — сказал он вместо этого. Как обычно, когда он нервничал, его голос звучал немного дерзко. Иногда он переусердствовал.
Ратледж просто смотрел на него, казалось, целую вечность, его темные глаза были тяжелыми и остекленевшими. В конце концов он сказал:
— Это твой первый член, Уайатт? — Голос Ратледжа был грубым и гортанным, как будто он был тем, кто провел последние несколько минут с членом во рту.
— Это имеет значение?
Губы Ратледжа скривились.
— Нет. Но это объясняет, почему у тебя так плохо получается.
Шон нахмурился и сжал эрекцию мужчины.
— Твой член, кажется, думает, что у меня все в порядке.
Ратледж усмехнулся