Я поднимаюсь со стула с драматическим стоном и перекидываю сумочку через плечо. Аэропорт — это не LAX, но вокруг полно людей с любопытными взглядами.
Лицо Далласа вызывающее, как будто он готов заключить деловую сделку. Он поступил мило, и я воспользовалась этим. Теперь он дает мне кое-что еще.
Я дала обещание и нарушила его. Он имеет полное право злиться.
Мне стыдно, что мне требуется минута, чтобы расправить плечи, показать ему, что я не та, кого можно ругать, как ребенка.
— Мы не будем делать это здесь, — это все, что я говорю.
Он протягивает руку.
— После вас, Ваше Высочество.
Поскольку я не так хорошо знакома с аэропортом, я направляюсь в женский туалет, не зная, последует ли он за мной.
Он следует.
— Это лучшее место для этого? — спрашивает он, закрывая за нами дверь и прислоняясь к ней, когда я киваю. — Как хочешь.
Я с досадой опускаю руки по бокам.
— Что ты хочешь от меня, Даллас?
— Что я хочу от тебя? — Он издевательски смеется. — Я хочу, чтобы ты вела себя как ответственный взрослый человек. Возможно, тебе трудно это осознать, но дело не только в тебе.
— Я знаю.
— Так почему ты убегаешь?
— Мне страшно!
— И я уверяю тебя, что для этого нет причин. — Он подходит ближе, когда длинный вздох вырывается из его широкой груди. — Я знаю, что твое доверие ко мне — дрянь. — Он показывает между нами двумя. — Я не прошу тебя выйти за меня замуж, быть со мной или, черт возьми, даже нравиться мне. Я уверен, что мы оба можем согласиться, что об отношениях не может быть и речи. Ты можешь думать, что я дерьмовый человек, сколько хочешь, но я не дерьмовый отец, и ты, блять, это знаешь.
Он бьет меня всеми правдами и неправдами. Можно подумать, что кто-то может полностью сломаться, когда любовь всей его жизни умерла. Смерть Люси разбила Далласа, но она оставила разрозненные кусочки, чтобы он смог позаботиться о Мейвен. Она знала, что их дочь станет спасителем Далласа, когда ее не станет.
Он идет, чтобы взять мою сумку.
— Пойдем. У Лорен двенадцатичасовая смена. Мы поговорим, а потом ты сможешь остаться на ночь в ее квартире.
Я протягиваю руку, чтобы остановить его.
— Я сажусь на самолет.
Его губы сжимаются в белую полоску, и он устало потирает лицо.
— Скуби ждет меня.
Он моргает.
— Прости, кто тебя ждет?
— Скуби.
Он складывает руки на груди и раздвигает ноги.
— Вы двое тусуетесь в Тайной Машине с Велмой?
— Скуби — мой кот, умник, — огрызаюсь я, выпячивая подбородок.
— Почему ты назвала своего кота Скуби — это разговор для другого раза, но у нас будет несколько серьезных разговоров об имени нашего ребенка. Я не хочу, чтобы по дому бегал Шэгги Барнс.
Моя рука падает на грудь, когда раздается стук в дверь. Даллас прижимает палец ко рту. Стук прекращается, и я открываю рот, чтобы сказать ему, что увидимся позже, когда стук возобновляется. Видимо, человеку по ту сторону действительно нужно зайти, потому что стук становится все громче и быстрее.
— Не работает! — наконец кричит Даллас. — Идите в другое место.
Стук стихает, и я сужаю глаза в его сторону.
— Ты знаешь, что это женский туалет? Они, наверное, собираются вызвать охрану.
Я пожимаю плечами. Он не может приставать ко мне, если он в тюрьме.
— Тогда давай сделаем это быстро.
— Моя мама присмотрит за Скуби за меня. Я сказала ей, что вернусь завтра. Мне также нужно рассказать ей о том, что она станет бабушкой.
Семья — слабость Далласа.
Я понимаю, что выбрала правильные слова, когда на его лице появляется извиняющееся выражение.
— Почему ты не сказала мне об этом?
Я морщу нос.