Ещё я ощущала скрытую, явно неправильную симпатию о которой старалась не думать. Мужчина в свою очередь щурился. Смотрел грозно и с подозрением! Потом что-то рявкнул, качнулся навстречу, и мой взгляд зацепился за вырез на его груди.
Белоснежная рубаха была расстёгнута неприлично, почти до середины, и на коже виднелись фрагменты двух больших татуировок. Кажется ничего необычного, ну подумаешь татушки, но щёки внезапно вспыхнули румянцем, а потом всё.
Меня вышибло из этого видения. Миг, и я лечу во тьму, теряя сознание, и каким-то странным образом понимая, что это надолго.
В смысле, обморок надолго. Я обязательно очнусь, но не прямо сейчас.
Ощущение не обмануло — в себя я пришла только утром. Открыв глаза, поняла, что нахожусь в мрачноватого вида спальне и увидела яркий, бьющий в окна свет.
Стоило зашевелиться, проснулась отдыхавшая в кресле возле кровати горничная. Девушка подскочила, собираясь звать её светлость, но я остановила:
— Не надо.
Просто утро было слишком ранним. Смысл будить всех?
Поёрзав и убедившись, что чувствую себя нормально, я попросилась в ванную. Горничная подала невесомый пеньюар и проводила к скрытой в глубине спальни двери — только увидав пеньюар, я сообразила, что привычной одежды на мне нет.
Меня переодевали. Ситуация странная, смущающая, но циклиться я не стала. Спросила только:
— Как долго я спала?
Оказалось весь остаток дня и всю ночь.
— Мы так испугались за вас, — неожиданно призналась девушка, — но её светлость сказала, что при принятии дара обмороки — это нормально. Мы думаем всё потому, что семя было сильным.
— Сильным? — переспросила я.
— Очень. — Горничная вдруг понизила голос до шёпота: — Наши болтают, что оно могло вообще вас не принять.
Оу… Они болтают. Зато я-то ничего про магию не знаю!
Всё-таки следовало расспросить Филинию прежде, чем тянуть руки к тому шарику. Впрочем, мне бы всё равно пришлось его взять.
— А бывают случаи, когда зерно не принимает владельца? — спросила я.
— Не зерно, а семя, — благожелательно поправила девушка. — И не владельца, а претендента. Маг становится магом лишь после того, как в его теле поселится семя. До этого он только претендент.
В очередной раз убедилась, что ничего не понимаю в этой их «агротехнике». Вероятно я в этом мире одна такая несведущая.
— Расскажешь подробнее, когда вернусь? — просто мы стояли на пороге ванной, и мне действительно хотелось уединиться.
— Конечно, леди Маргарита, — ничуть не смутилась собеседница. — С удовольствием!
Прозвучало искренне. Горничная не лгала.
Спустя час, который ушёл на разговоры и одевание, багаж моих знаний ощутимо пополнился. Горничная трещала без умолку, и выложила массу всего.
Я узнала, что семена бывают разными, наделёнными разного уровня силой. При этом, как ни странно, потенциал дара не гарантирует ничего.
Обладатель сильного «зёрнышка» может развиться в посредственного мага, а тот, чей дар изначально считался слабым, способен выпрыгнуть за условную планку.
Но второе, конечно, сложней.
Семена есть у всех слоёв населения, не только аристократов. Они передаются из поколения в поколение, в пределах одной семьи.
Новоявленный маг получает дар после совершеннолетия, которое наступает здесь в девятнадцать. Передать дар раньше невозможно — в слишком юном теле магия не приживается, разрушает его, и всё.
Обычно семечко передают именно в девятнадцать, как особый подарок на день рождения. У многих аристократов это целый фамильный ритуал!
Я мимолётно хмыкнула, вспомнив замечание портальщика Боксби о возрасте, мол мой возраст тоже подходит. А ведь я отпраздновала девятнадцатилетние лишь пару недель назад!
— Дар можно передать и позже, — добавила горничная, — но тогда в академию вряд ли не примут. А столичная академия — лучшая! Там…
Тут она отвлеклась на поиск расчёски и не закончила мысль.