***
На улицах Коннемары царила непривычная суматоха. Я невольно остановилась у ограды, поняв, что не только меня взволновало судно, появившееся на горизонте. Люди сновали туда-сюда, изредка останавливаясь, дабы перекинуться друг с другом последними слухами. Спешно захлопывались и запирались ставни; домашняя скотина, несмотря на сопротивление, загонялась в стойла. Из-за околицы показалась отара овец, подгоняемая пастухами. Животные недоуменно блеяли, мотали головами и смешно подёргивали куцыми хвостами.
На меня никто не обращал внимания, и я, не увидев нигде отца, поймала пробегающего мимо Квинлана за рукав:
- Что происходит? Ты не видел Шеймуса?
Шеймусом звали отца. Я питала слабую надежду, что он где-нибудь поблизости, чтобы не пришлось покидать деревню. Наверное, лёгкая паника, витающая повсюду, оказалась заразной, и высовываться за ворота совершенно не хотелось.
Квинлан замедлил шаг, пару мгновений разглядывая меня пустыми глазами, затем собрался с мыслями и протянул:
- А, Мелиан, это ты… Нет, Шеймуса я не встречал. Последний раз мы здоровались утром, он отправился на берег чинить снасти.
- Твой отец до сих пор на берегу, - прогудел позади чей-то бас, и я узнала эддре(2) Лэйдона, главного жреца маленького коннемарского храма Лиара(3).
- Спасибо, эддре, - пробормотала я. Лэйдон сочувственно посмотрел на меня с высоты своего внушительного роста.
- Я думаю, что он уже взрослый человек и вполне может добраться до деревни сам. Не стоит тебе сейчас отправляться на берег.
- Почему? - с невольным любопытством спросила я, как всегда зачарованная его низким звучным голосом. Эддре глянул на меня с ласковой снисходительностью, с какой любящие матери смотрят на своих не в меру расшалившихся детей, и спокойно сказал:
- В храмовых свитках Коннемары часто встречаются упоминания о кораблях, которые направляются к острову. Оборачивается это всё грабежами, разбоем и прочей дрянью, которую творят пираты.
Я крепче прижала к себе кувшин. Ничто не пугает так, как твои подспудные опасения, высказанные кем-то вслух.
- Вы всерьёз думаете, что это пираты?
Эддре невесело усмехнулся. В уголках его рта залегли глубокие морщины.
- Кэйлин(4), не хочу тебя пугать, но это действительно либо контрабандисты, либо пираты. У торговых судов не те паруса, а больше в нашу глушь заглядывать некому. Я поделился своими опасениями с нашим старостой, и он немедленно велел людям прятать скарб.
Я прикусила согнутый палец. Эддре Лэйдон всегда производил впечатление уравновешенного мудрого человека; он, как и отец, в общении никогда не подчёркивал мою непохожесть на других. За это я была им обоим очень признательна.
Я доверяла эддре Лэйдону больше, чем кому бы то ни было.
Если он сказал не совать нос за деревенские ворота, так и следует сделать.
***
С моря потянуло вечерней свежестью, а солнце покатилось к закату, вырывая в низких тучах окошки оранжево-золотого света. Все ценные вещи были рассованы по тайникам, дети - закрыты в домах, а женщины наравне с мужчинами похватали оружие, которое только можно было найти в домах. Почти всё взрослое население Коннемары высыпало на улицу, облепив низкую деревенскую стену. По домам остались лишь дети да древние старики, которым было не под силу перешагнуть порог. Лишь безумная Молли-Энн, почуяв беду, носилась по осиротевшим улицам и что-то выла, встречая в ответ лишь тревожное мычание коров и блеяние овец.
Странное это было зрелище: вереница людей, ощетинившаяся короткими ножами, вилами, косами и топорами. Кое-где даже мелькали давно не чищенные широкие мечи, чудом сохранившиеся с незапамятных времен. Бурые пятна ржавчины покрывали их изогнутые лезвия, но обладатели мечей держались так гордо, словно держали не заржавелую железку, а бесценный ранаханнский(5) клинок.
Я стояла неподалеку от ворот, положив локти на забор, и неотрывно глядела на замерший в море корабль. Ветер донёс до берега громыхание цепи и плеск от упавшего в воду якоря, после чего воцарилась тишина. Корабль едва заметно покачивался на волнах, и больше ничего не происходило. От этого в груди медленно разгоралось взволнованное напряжение, разливая боль прямо под рёбрами. Никто не переговаривался; только изредка вспыхивали взволнованные шепотки.