Руки дрожали от напряжения, из распоротой метким ударом Киана рубашки текла кровь. Я уже не чувствовала, как кто-то оттаскивал меня, пытаясь перехватить оружие. Что-то шептал и пытался успокоить. Мне так сильно хотелось выть в голос. До потери голоса. До потери пульса. Я так устала быть сильной, уверенной, беспощадной. Глаза щипало от сдерживаемых слез, и я смаргивала их, повторяя короткое «отпусти», пока Ариэн не сдавил мне плечо. Одно нажатие, и реальность стремительно покрылась мраком.
Глава 6. Предел
Дыхания нет. Есть только страх — жертвы, намертво зажатой в тиски. Собственный громкий и отчаянный крик. Мольбы и его грубые прикосновения, приносящие только боль. Мозолистые, огрубевшие от меча и тетивы руки с жирными липкими пальцами, сжимающие до ослепляющей боли. Перед глазами — чернота, обтянутая кровавой коркой.
Бежать, вырываться и биться птицей в клетке — без единого шанса на победу. Царапать его лицо и плечи. Пытаться удержаться за ножку стола. Плакать. Растворяться в боли, которую невозможно вытерпеть. Снова и снова слышать свое имя, ненавистное и отвратительное. Совсем чужое. Мечтать больше никогда его не услышать.
— Рэйчел-Рэйчел-Рэйчел…
И так до бесконечности. Шепотом, с придыханием и похотливой издевкой.
— Сделай мне приятно, Рэйчел, и они будут жить.
С глумливой усмешкой, обжигающей кожу.
— Давай же, сука, не ломайся!
С возбуждением и брезгливостью.
Есть только ненависть, стыд и толчки. Настоящее, которое никогда не останется в прошлом. Остается прижаться к шершавой поверхности стола, покрытой чужой и собственной кровью, и чувствовать.
Все.
Кажется, собственную смерть.
Впивающиеся в щеку и оголенную грудь занозы, резь ниже живота и страх. Ужас, панику и апатию, когда что-то вязкое и теплое касается покрасневшей от крови кожи на бедрах и пояснице.
Плавать в этих ощущениях, кусая потрескавшиеся зубы и слышать похотливый мужской смех. Ощущать бессильную, уже слепую ненависть и в ужасе умолять остановиться. Даже когда надломится голос, когда разорвутся от натуги разбитые губы.
Всегда.