- Анна, уже 16:40. Не опаздывайте, - мужчина загадочно улыбается.
Я подрываюсь на месте, хватаю парку с пола и бегу в библиотеку, на ходу поправляя прическу.
Я остановливаюсь перед высоченными дверьми и стою там целую минуту, чтобы не прийти раньше. После чего я захожу.
Первое, что я чувствую - это чарующий аромат - запах книг: старой бумаги и выцветших чернил. Восхитительно. Окна в библиотеке есть только на втором этаже, и непонятно, какая погода на улице. Однако в зале очень светло и довольно тепло. Но парку я снимать не спешу.
Сиэля я замечаю не сразу, у дальнего стеллажа, он стоит ко мне спиной и что-то держит в руках. Я подхожу к нему и вижу у него в руках фотографию. Она примерно такая же старая, как многие книги этой библиотеки. Изображены на ней Себастьян, Сиэль и девочка лет тринадцати, сидящая в кресле между ними. Все в старомодных нарядах.
На полке шкафа с книгами перед Сиэлем лежит ещё одна похожая фотография. Но там только одна эта девочка, а в углу картинки написан год, 1888. Сначала я даже не обращаю внимание на странность того, что фотографии очень старые, чёрно-белые, я бы даже сказала жёлто-коричневые. По ним видно, что их часто держат в руках.
- Сиэль? - зову я немного обеспокоенно. Мальчик дёргает головой и смотрит на меня.
- Прости, задумался… Эта прекрасная юная леди - моя невеста, - он указывает на девочку с хвостиками. - Её зовут Элизабет. Звали, вернее.
Он мгновенно погрустнел.
- Что с ней случилось?
- Она давно умерла.
- Давно? Но ты тут выглядишь так, как будто фото сделано вчера.
- Это как раз то, о чем я хотел поговорить с тобой.
Он медленно поворачивается и смотрит мне прямо в глаза, берёт меня за руку. Я не могу отвести взгляд. Плохое предчувствие.
Вдруг глаза Сиэля начинают светиться ало-фиолетовым, я замираю и пытаюсь вырвать руку. Хватка у брюнета слишком жёсткая.
- Давай так, - говорит Сиэль. - Я не знаю, как начать разговор, поэтому без всяких вступлений. Хорошо?
Я безвольно киваю.
- Аня, - он впервые называет меня не Асей, - я - единственный английский граф тысяча восемьсот семьдесят пятого года рождения, оставшийся в живых до сих пор. Меня можно ранить, убить, но сам я не умру. Я был глуп, у меня не было выбора, кроме как заключить сделку. С демоном. Это я и сделал, но в последствии что-то пошло не так, и я сам стал демоном. Аня, я бессмертный. Я бес, чёрт, нечистый, как меня только не называли, я - демон…
Я не сдерживаюсь и начинаю громко смеяться, хохочу в голос. У меня даже выступает слеза, её приходится вытереть плечом, потому что подросток всё ещё не отпустил мою руку. Подсознательно, где-то слишком глубоко, я понимаю, что мой смех вызван сильнейшим страхом, но стоять я продолжаю спокойно, словно полна уверенности. На самом деле это, конечно, не так.
- Не смешная шутка, - говорю я, но улыбка на моём лице говорит об обратном.