– Ты у Ильинского спросила, где тут образ Пантелеимона целителя. И обронила, что Санечка болеет, очень надо великомученика попросить о здравии. А он сам себе удивился: вымаливает невесту, богобоязненную, добрую, а ведь уже год слышит от людей: «Санечка» да «Санечка». Видимо, любят эту Санечку. Дай, думает, хоть одним глазком взгляну. За тобой вышел хвостиком и к нашему дому пришел.
– Ах ты ж какой шустрый! – изумилась няня.
– Нет, что ты, он дойти дошел, но оробел. И назад повернул. И так с месяц туда-сюда ходил. Уже и я выздоровела, и ты уехала. Однажды ему навстречу от нас эконом семинарский попался, он к матушке по делам заходил. И я возвращалась, уже не помню откуда. Мы втроем столкнулись, и отец эконом нас представил друг другу. Ильинский смущался поначалу, все повторял: «Только не смейтесь надо мной, Санечка», когда мне целиком историю рассказывал. Ох, нянечка, он такой славный!
Няня во все глаза на свою счастливую Санечку смотрела.
– Да что ты в нем нашла? – проговорила няня не слишком и ворчливо – она уже таяла. Раз Санечке хорошо, то и ей хорошо. Но тут же встрепенулась, потому что Санечка выдохнула со смешком:
– Он архангелов видел.
Няня напряглась. Она не знала, как так поаккуратнее выпытать. Санечка сама рассказала: