— Я надеюсь, Элли. Для твоего же блага.
— Логично было бы сразу сказать об этом и представиться дочерью Кристин. Каждый раз думая о предстоящей встрече, о том, что придется рассказать о находке в бабушкином шкафу… Боже, я умру, Эд! Невозможно заявиться и просто сказать: «Привет, я Элли Калпеппер. У меня есть основания полагать, что вы спали с моей мамой и знаете что? Наверное, я ваша дочь».
Меня передернуло.
— А что ты будешь делать, если кто-то другой выйдет к тебе, или Стефано не будет дома?
— Можно сказать, что я юрисконсульт недвижимости Кристин Калпеппер, и пытаюсь разыскать Стефано относительно ее завещания. Звучит более правдоподобно?
— Думаю, что да. Хотя он может подумать, что получит кучу денег.
— Что бы ни случилось завтра, мне нужно придумать, как вести себя.
Эд внимательно посмотрел на меня.
— Ты хочешь сказать, что у тебя может не получиться?
Я вздрогнула.
— Возможно.
Полное бездействие привлекало все больше. Но как жить дальше, покинув Италию и ничего не узнав? Если есть какое-либо объяснение, то мне нужно его узнать ради себя и ради папы.
Неожиданно у меня запекло в глазах и, когда я поморгала, в горле стало сухо. Отпив еще немного коктейля, я замолчала, смутившись, зная, что Эд смотрит на меня. Он протянул руку и тихонько сжал мое предплечье. Нежное пожатие его ладони отозвалось пульсацией под моей кожей, и я посмотрела на темные волосы, исчезающие в мягких линиях локтевого сгиба загорелых рук. Я с трудом сглотнула, когда на его телефоне высветилось сообщение. Сначала подумала, что это очередное сообщение от Джулии — она прислала несколько с тех пор, как мы уехали — но на экране вспыхивает «мама». Быстро пробежав глазами, он собрался ответить.
— Мама знает про проблемы с Джулией?
— Нет. Для нее я в командировке. Она сойдет с ума, если узнает. Самый счастливый день в жизни моей матери был, когда она надела огромную шляпу, чтобы посмотреть, как я становлюсь честным мужчиной.
Я улыбнулась в свой бокал этим воспоминаниям.
— Шляпа была большой.
— Размером с космическую станцию.
— Она выглядела замечательно, — добавила я.
— Да, — с теплотой согласился он.
***
Вечером город такой же оживлённый, и мы по бледной каменной брусчатке направились к озеру, мимо древних колоннад. Маленький полуостров с его вечной красотой особенно притягателен в современном антураже. В тенях крепости и древней римской виллы, атмосфера la dolce vita,[24] казалось, просто витала в воздухе, наполненном раскованным смехом друзей и сильными ароматами итальянской жимолости.
Через широкий променад вдоль озера мы пошли в сторону отеля. Огни противоположного побережья мигали под мрачным залитым лунным светом небом. Через несколько метров суматоха города сменилась теплыми нежными звуками плеска воды и пения сверчков.
— Ты, наверно, видела мои таблетки, — вдруг произнес Эд.
Бросив на него короткий взгляд, я продолжила путь, наблюдая за ящеркой, убегавшей от нас по каменной стене.
— Это твое дело, Эд, — ответила я, но тут же спохватилась. — Хотя, конечно… Если ты хочешь поговорить об этом.
Еще несколько шагов мы прошли в тишине. Единственные звуки — это шорох моих сандалий и раскачивание высоких пальм над нами. Со скал спадали соцветия лантаны, а в воздухе витал едва уловимый острый растительный запах.
— Несколько недель назад Джулия предложила мне сходить к доктору. Она думает, что у меня стресс.
— У тебя на самом деле стресс?
Подбородок Эда напрягся.
— Можно сказать и так.
Мы прошли мимо скамейки, где, обнявшись, шепталась парочка лет пятидесяти. Их руки были переплетены с такой непринужденной лаской, словно все складочки и ямки нашли удобство друг в друге.
— Док выписал мне антидепрессанты.