— Я хочу управлять им и уничтожить сеть ресторанов своей матери, — спокойно отвечает он, когда мы входим в холл зала.
— Что? — шокировано шепчу, взглянув ему в глаза впервые за вечер. Сейчас он злодей и контролирует себя. Он контролирует всех вокруг и теперь поставил себе цель мстить Сальме.
— Первый ресторан ей подарил мой отец, как я и говорил. Но я не упоминал того, что его подарил ей мой настоящий биологический отец, вынудив мать сделать то, что хотела моя бабушка. Отец убил свою жену, как ты знаешь, когда она узнала обо мне. То есть я собираюсь уничтожить то, что сделал он. Я составлю конкуренцию ресторанам своей матери, и она придёт просить у меня помощи. Но в этот раз я закрою каждый её ресторан.
— Но Сальма ведь пострадает, — шёпотом замечаю я, грустно качая головой.
— Да. Это меня должно волновать? — усмехаясь, Слэйн поворачивается и предлагает мне руку.
Я не верю в то, что он настолько жесток. Конечно, Сальма не выиграла бы соревнование на лучшую мать года, но она не виновата в том, что её изнасиловали. Она сама была не рада этому.
— Зачем мстить мёртвому человеку? Его ведь тоже больше ничто не волнует. Ты уже проиграл. А своими поступками лишь доказываешь, что тебе нравится всё, что он сделал с тобой. Ты уничтожаешь свою человеческую сущность, оставляя только злодея, который всегда будет одинок. Не понимаю, зачем ты сам себя убиваешь, Слэйн, но это твоё право. Я здесь как твоя игрушка, поэтому делай, что хочешь. Мне всё равно. — Я бегло смотрю на него, чтобы проверить, получили ли ответ мои слова в его сердце. Разочарованно вижу, что нет. Слэйн вновь закрылся ото всех. Чувствую на его руках бинты под пиджаком и рубашкой. Или я просто знаю о них, поэтому и чувствую. И ещё я знаю, что эти бинты закрывают.
Мы оказываемся в большом зале, сверкающем светом, исходящим от хрустальных люстр. Играет оркестр, и множество людей гуляют и смеются, держа в руках бокалы с шампанским. У стены стоят столы с фондю и закусками, мимо нас проходят официанты, предлагая напитки. Я отказываюсь, как и Слэйн.
— Как твоё горло? — неожиданно спрашивает Слэйн. Удивлённо смотрю на него.
— Твой голос немного хрипит. Ты не простудилась? — добавляет он.
Прикрываю глаза, и боль проносится по моему телу. Он не помнит того, почему так явно я хриплю. А мне бы хотелось, чтобы помнил. Он должен знать, что я пострадала из-за него. Пусть ему безразлично, но я не хочу страдать в одиночестве.
— Правда? Я ничего такого не заметила. Хотя странно, что мой голос не пропал совсем, и я ещё жива после того, как ты чуть не убил меня. Твои пальцы сдавливали мне горло, потому что я выбрала себя, а не тебя. Я перестала любить тебя и решила сбежать, отвернуться от тебя и прекратить боль, которую ты причиняешь мне каждым своим взглядом. Мне повезло. Меня спасли, но я больше не буду бороться. Я устала от твоего злодея, твоих проблем и от тебя самого. Устала бояться, ожидая того, что узнаю что-то ещё, что разрушит меня. Я устала смотреть на тебя и любить, а в ответ получать только боль. Устала жить в том же мире, в котором живёшь ты. Просто устала. Поэтому не спрашивай меня о том, почему мой голос хрипит, потому что ты и так знаешь об этом. Всё это ложь для них, чтобы снять с себя вину за то, кем тебе нравится быть, — отвечаю, быстро вытирая слёзы, и прочищаю горло. Слэйн бледный и пойманный на месте преступления. И я только сейчас поняла, что он снова врал.
— Платье с высоким горлом ты выбрал не просто так, а для того, чтобы скрыть мои синяки. Привёл меня сюда тоже не просто так. Спрятался от меня, потому что причин у тебя много. Ты сделал вид, будто ничего не случилось. Ничего. И ты ничего не помнишь. Но это ложь. Ты всё помнишь, потому что мозг у тебя один. У тебя не хватает храбрости, чтобы признаться всем, что ты сломанный, раненый и одинокий мальчик. Ты мстишь всем, считая, что будешь лучше своего отца, но это не так. Это лишь доказывает, что он твой отец, и он сделал правильный выбор. Он выбрал за тебя твою жизнь, и ты не хочешь бороться за другое. Ты никогда не будешь бороться за себя. Ты врёшь себе, а не мне. И это всё, что я должна знать о тебе. Ты трус, который никогда не выйдет из зоны комфорта из-за меня, как я сделала для тебя. Ты трус, Слэйн. А сейчас прости, но мне нужно в уборную, потому что меня тошнит от тебя.
Глава 7
Мне потребовалось много времени для того, чтобы взять себя в руки после того, как я поняла, что Слэйн врёт всем, чтобы не быть виноватым в тех смертях, которые преследуют его.
Выхожу из уборной и направляюсь обратно в зал, хотя уже заведомо знаю, что ничем хорошим этот вечер не закончится. Между нами слишком много лжи, боли и недоверия. Между нами всё кончено.
— Простите. — Меня задевают плечом в толпе гостей на приёме.
Хмурюсь и оборачиваюсь.
— Мэйсон? — шокировано шепчу я.
— Боже мой, Энрика, — он улыбается мне.
Меня толкают в спину, и я фыркаю, оттого что меня снова задели.
— Давай отойдём в сторону. Люди хотят подойти ближе к сцене, чтобы посмотреть на Чечилию Бартоли. — Мэйсон кладёт ладонь на мою талию и ведёт меня подальше от толпы.