Отодвинув ногой топор подальше, склонилась - вонь такая, что еле терпела. Но упокоить нужно. Сосед умер от ужаса, инфаркт, - все его ноги и рука в укусах поднятой собаки.
- Ты загубил только свою жизнь, не успев никого не успев убить. Я не чую на тебе крови, и потому во имя Великого Морса, подарю тебе настоящий покой. Сколько бы ошибок не совершил, уходи налегке...
И тело рассыпалось пеплом. В затхлой комнатке остались только запахи грязной одежды. Я нашла газету, брезгливо свернула вещи, стараясь к ним руками не прикасаться, и забрала топор.
Мальчик сидел на ступенях с ошейником в руках - пока я разбиралась с соседом, он упокоил своего верного Гарза.
- Дальше будет тяжелее?
По-взрослому спросил. И я честно ответила:
- Легче. Привычнее. В большинстве случаев. Но выпадут и такие, от которых все равно больно, даже если нарастишь очень толстую шкуру... Я улики уничтожу. Никто ни о чем не узнает. Ты бери поводок, ошейник и иди... ты гулял с собакой?
- Да.
- Иди, и не возвращайся допоздна, часов до одиннадцати. Мать будет волноваться, но так надо, как раз объяснишь нареванное лицо - пес сбежал, найти не можешь, все обошел. Понял? Завтра пойдешь искать тоже, объявления повесь.
Он закивал, поджал губы, и вдруг вскочил со ступеней, шагнув ко мне, обняв с благодарностью и от горя. Я пока скинула гадкий куль в траву, приобняла ребенка взаимно. Он всхлипнул, а потом приподнял голову и не сдержал легкого спазма:
- Фу...
Меня тоже чуть-чуть пробило на "фу".
- Тебе сколько лет, парень?
- Двенадцать. Через две недели...
- Еще немного и взрослый, так что от некроманток за версту воротить будет. Об этом в курсе, отец успел рассказать?
- Ну... да...
- Ладно, беги. Делай, что я сказала. Да хранит тебя Великий Морс.
- И тебя.