— Твой будильник, — он указал на кружку на моей тумбочке. — Я попросил Дейва приготовить тебе какао, — тень улыбки тронула его губы. — Тебе следует выпить его, пока взбитые сливки не растаяли.
Какао и рука, которой за которую можно подержаться. Навернулись слёзы.
— Спасибо тебе.
Кивнув, он спросил:
— Теперь ты мне можешь рассказать?
И я рассказала. Я объяснила всю странную историю с этим волком: о встрече на Пристани, которая была пронизана угрозой, о том, как он наблюдал за нами снаружи "Тонга Рум", и о нападении, в ходе которого он показался не более чем марионеткой.
— И ты уверена, что не знаешь его? Он не был одним из волков твоего дяди?
— Я ни в чём не уверена. Я знаю, что не помню, чтобы видела его раньше, чем несколько дней назад, но вполне возможно, что он просто держался в стороне, когда я навещала дядю. Я пробыла там меньше двух недель, а потом на меня напали и отослали прочь.
Я потянулась за кружкой. Но, прежде чем я успела протянуть руку, кружка была подана в мою руку, а Клайв снова сел в кресло и откинулся на спинку.
— Произошло ли что-нибудь необычное, когда ты посещала стаю в горах Санта-Круз, что заставило бы её члена затаиться и плести интриги в течение семи лет?
Голос Клайва был тихим, заставляя моё сознание вспомнить давно похороненный инцидент. Это было немного похоже на изменение голоса Сири. Теперь моё сознание говорило с глубоким британским акцентом. Мне это нравилось гораздо больше.
— Вряд ли. Я не помню ничего необычного до…
— До нападения?
— Нет. Точнее, да. Я помню такие вещи, как поход, игра в покер, фотографирование, костёр. Не думаю, что я упускаю какие-то воспоминания из той недели.
Клайв наклонился вперёд, уперев локти в колени.
— Странный способ выразить это.
— Коко считает, что у меня украли воспоминания.
Клайв замер от моих слов, ожидая, что я продолжу.
— Когда я сказала, что мой кулон — это всё, что у меня осталось от матери, она удивилась, почему. Пытаясь объяснить, я поняла, что не помню, как она умерла. У меня была память, а потом её не стало, вот что меня пугает. Кто-то покопался в моей голове в поисках нужных воспоминаний, а затем украл их.
— Это другой вид изнасилования, не так ли?
— Да, — меня захлестнуло чувством облегчения от того, что кто-то понял меня. — Вот именно. Кто-то вторгся в мой разум, искал мою мать и извлёк её, — эмоции сжали моё горло, и я сморгнула слёзы. — Её стёрли.
Клайв снова обхватил рукой мою ладонь.
— Давай посмотрим, как мы можем найти её.
После очередного визита сестры Оуэна, Лайлы, я чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы работать. Я посмотрела на часы. Оуэн скоро уедет. Дейв сможет поработать в баре, а я посижу за прилавком в книжном магазине.
Как только план работы со всеми был согласован, а я устроилась за рабочим местом, зазвонил телефон.
— "Убиенная Овечка" — книжный магазин и бар, Сэм слушает.
— Привет. Могу я поговорить с Оуэном, пожалуйста?
Я не узнала этот голос. Боль и подозрения давили на меня весь день. Я стряхнула их.
— Это зависит от обстоятельств. Это мистер Чудесный?
Он рассмеялся, и я поняла, что ему понравилось, что Оуэн говорил о нём.
— Ну, это будет зависеть от того, кого вы спросите.
— Хорошо, это мистер Романтичный Ветеринар?
— Хм, не думаю, что смогу выкрутиться из этого. Я сомневаюсь, что Оуэн знает других ветеринаров.
— Хорошо. Причина, по которой я ещё не передала трубку, заключается в том, что мне нужна некоторая информация. Оуэн сказал, что вы, возможно, скоро зайдёте, и я не хотела бы облажаться. Не могли бы вы сказать мне, как вас зовут, как вы выглядите, или во что одеты, чтобы я могла притвориться, что уже знаю вас?
Он рассмеялся.
— Конечно. Я Джордж. Мама говорит, что я выгляжу как более высокая версия моей сестры Коко. Тёмно-чёрные волосы, светлые глаза. Я надену зелёный свитер с V-образным вырезом поверх белой футболки, и джинсы. Это поможет?
— Идеально. Подыграйте мне, когда приедете, ладно? Послушайте, я слишком долго разговаривала с вами, чтобы притворяться, что мы не строили заговоров. Не могли бы вы повесить трубку, подождать несколько минут и перезвонить? Тогда либо Оуэн ответит, либо я сразу же перенаправлю вызов, и он никогда не узнает, что мы разговаривали.