Заслышав откровенную речь подруги, мадам Лефу приоткрыла веки и, одним изящным пальцем вернув цилиндр на подобающее ему место, с интересом посмотрела на маленького немца.
— Возможно, возможно. Мои исследования касаются деликатных и даже опасных материй. Если я должен вам довериться или оказать помощь, мне важно, жизненно важно, чтобы среди вас не было — как это говорится? — нежити.
Алексия поморщилась. Мадам Лефу резко выпрямилась, словно сон с нее вдруг слетел. Слово «нежить» не принято было открыто произносить в приличном обществе. Оборотни, вампиры и даже новоиспеченные призраки по понятным причинам выражали недовольство, когда их так называли. Как, впрочем, и сама Алексия, заслышав «душесоска» от очередного кровососа. Это считалось, попросту говоря, вульгарным.
— Это довольно грубое выражение, господин Ланге-Вильсдорф, согласитесь?
— В самом деле? Ох уж эти англичане с их привычкой придираться к словам.
— Но «нежить» — это, безусловно, неприемлемо.
Глаза у немца стали суровыми, непроницаемыми.
— Я бы сказал, это зависит от того, что мы называем жизнью. Та? Результаты моих текущих исследований позволяют предположить, что «нежить» — определение самое подходящее.
Изобретательница усмехнулась. На щеках у нее появились ямочки. Алексия не знала, как им это удалось, но выглядели они довольно натурально.
— Это пока вам так кажется.
Господин Ланге-Вильсдорф заинтересованно склонил голову набок:
— Вам известно что-то о предмете моих исследований, мадам Лефу?
— Вы ведь знаете, что леди Маккон вышла замуж за оборотня?
Кивок.
— Думаю, вам лучше рассказать ему о том, что случилось, Алексия.
Поморщившись, леди Маккон поинтересовалась у подруги:
— Он может быть чем-то полезен?
— Его с большим основанием, нежели кого-то другого в Ордене медного осьминога, можно назвать специалистом по запредельным. Возможно, тамплиеры знают больше, но так это или нет, неизвестно.
Алексия кивнула. Она взвесила все за и против и наконец решила, что риск оправдан.
— Я беременна, господин Ланге-Вильсдорф.
Немец взглянул на нее с жадным любопытством.
— Мои поздравления и соболезнования. Вы, конечно, не сможете — как это говорится? — доносить беременность до срока. В исторических документах нет ни единого упоминания о запредельной, которой бы это удалось. Разумеется, это весьма огорчительно для тамплиеров с их программой разведения, но… — он умолк, заметив улыбку мадам Лефу.
— Вы на что-то намекаете? Нет, не может быть. Она беременна от оборотня?
Алексия и мадам Лефу кивнули.
Немец оторвался от окна, подошел и сел рядом с Алексией. Слишком близко. Его глаза ощупывали ее лицо жестким, алчным взглядом.
— А вы не пытаетесь таким образом прикрыть некоторую свою — как у вас, англичан, говорят — нескромность?