Он думает, что свихнулся, когда Джин вдруг тихонько стонет ему в рот, вцепившись тонкими дрожащими пальцами в воротник его куртки и прильнув ближе. Стоп… стонет? Ему не показалось?
«Не показалось», — отчётливо усилившийся аромат ее возбуждения красноречиво кричит об этом.
Каждый раз, стоит ему хоть немного приблизиться к заветной цели, как Джин, испугавшись, ускользает от него, снова и снова, как по кругу, в бесконечной игре кошки-мышки. Но только не в этот. Чертов. Долгожданный. Раз. Когда Логан наконец-то позволяет себе все.
And you always turn away{?}[Каждый раз ты отворачиваешься,]
Back to the start when I break through{?}[Вспоминая начало, когда я совершил прорыв.]
You can run you can run away{?}[Ты можешь убежать,]
I will wait in the dark for you{?}[Но я буду ждать тебя в темноте.]
Shoulda never fell this way{?}[Такого еще никогда не случалось,]
Cause you’re the sun and I’m just a moon{?}[Ведь ты солнце, а я луна.]
I’m in the dark ‘till you light the way{?}[Я в темноте, пока ты не осветишь путь,]
Cause I’m see through{?}[Ведь я прозрачный]
Когда они наконец разрывают поцелуй, тяжело дыша, он замечает в ее глазах пламенное свечение, как тогда, в полете. Но на этот раз оно не пугает. Пугало ли вообще когда-то? Джин смотрит на него так, будто наконец-то смирилась с чем-то, приняла решение, объединила две враждующе-сомневающиеся половины в своей душе. Джин улыбается едва заметно, копирует диалог одной из последних встреч:
— А ты где живешь?
И пусть комнаты здесь нет, в распоряжении только палатка да припаркованный рядом мотоцикл, Логану уже плевать.
— Прямо по коридору. Один. Показать?
========== Окрещенный твоим поцелуем ==========
До палатки они ожидаемо не доходят. Логан не выдерживает, прижимает Джин по пути прямо к стоявшему у дерева мотоциклу. Пьёт её и целует, сжимает плечи и бёдра, проходясь ладонями по еще скрытому одеждой телу, а стократно усилившийся солоноватый аромат ее возбуждения бьет в голову почище виски. Логан все не может насытиться и поверить в реальность, хотя Джин уже без стеснения стонет ему в рот и скребет ногтями по куртке. Где-то на задворках ещё хоть как-то умудрявшегося соображать мозга красной лампочкой мигает мысль, что это — очередной сон. И сейчас Логан проснётся в палатке, в холоде постельного мешка и полного одиночества, и только тонкий аромат ванили, все ещё витающий в воздухе, напомнит о жарком поцелуе, который Джин подарила ему прошлой ночью.
Подарила и ушла.
Только ее одуряющий запах, мягкое тепло ее тела и пульс, стучащих в висках, один на двоих в этот раз реальнее некуда.
Break the skin{?}[Сдираю кожу, потому что не могу сказать,]
‘Cause I can’t tell where your body ends and mine begins{?}[Где заканчивается твоё тело и начинается моё,]
Tear the flesh{?}[Разрываю плоть, сегодня я проснулся,]
I woke today feeling like some kind of masochist{?}[Чувствуя себя каким-то мазохистом]
— Не… вздумай… остановиться, — она задыхается, прижимается к его губам, пальцы уже бездумно шарят по ремню в тщетной попытке его расстегнуть. — Господи, Логан, что ты со мной сделал?
— Тот же вопрос, детка, — он чуть смеётся в ответ на этот безумный порыв — Джин будто наконец впустила весь тот огонь, который Логан заметил в ней ещё в первую встречу, — гладит ее по щеке, и вдруг замирает. — Только у меня с собой нет…
Его перебивает звучащий в мыслях родной голос: «Все хорошо, я на таблетках», и Джин вновь доверчиво льнет к нему.