— Наблюдательный какой, — похвалил мужик.
— Значит, не получилось?
Виктор помолчал, а потом улыбнулся — так мягко, словно вспомнил о чем-то очень для себя приятном.
— Я передумал, — коротко ответил он. — Из-за Катьки. Давай в баню, а то остыли совсем.
Гарри не стал спорить и вошел в парилку, и Виктор указал ему на среднюю полку.
— Ложись на живот. Сейчас попробуем разбудить твоего дракона.
— Значит, из-за Кэти? — переспросил Гарри, с некоторой опаской растягиваясь на лавке.
— Угу, — промычал Виктор.
Он снял со стены веник, взмахнул им пару раз и окунул в таз с водой.
— Ты что это собрался делать? — поинтересовался Гарри.
— Страшно?
— Нет, — вздохнул он, устраивая голову на руках.
Вопреки ожиданиям, Виктор не стал лупить его изо всех сил, а сперва разогрел кожу легкими ударами.
— Она мне нравится, — признался Гарри, и тут же зашипел сквозь зубы, когда ягодицы обожгло прутьями.
— Забудь, Шпифонтейн.
Веник без устали хлестал Гарри по плечам, лопаткам, пояснице. Виктор плеснул водой на камни, и в бане стало еще жарче.
— Я вынырнул в правой Лоханке, — сказал он. — Лет двадцать назад, а может и больше. У вас время по-другому исчисляется, и солнце быстрее идет. Сложно посчитать. Поначалу думал, тронулся. А потом понял, что все по-настоящему, и даже обрадовался. Мир у вас интересный, но по сравнению с нашим слегка отсталый.
— Так чему же ты радовался?
— Думал, стану героем, — усмехнулся Виктор.
— Ты ведь и стал. Витя Вэдэвэ. Наверняка у вашего певца есть баллады в честь тебя.
— Здесь никто не знает, кто я, — ответил он, стегая его веником. — И ты обещал не говорить. Да, мне было интересно. Словно герой книги. Все эти подвиги, сражения, прекрасные дамы... Но однажды я понял, что все чаще вспоминаю о женщине, которую встретил самой первой в этом мире. Она была такая… С ней тепло было, словно домой пришел. Не знаю, как еще сказать. И я все думал – зачем эти подвиги, геройства, когда можно было просто остаться с этой женщиной, жить, любить ее, рожать детей… В общем, решил вернуться посмотреть, как она, где она. Только опоздал.
Он обмакнул веник в таз и принялся бить куда сильнее.
— Терпимо, дракон?
— Она оказалась замужем? — прокряхтел Гарри.
— Умерла. Но у нее осталась дочь.
— Так Кэти все же твоя?
— Да не знаю я, — огрызнулся Виктор. — Говорю же, время по-другому у вас идет. И у меня в самом начале так все смешалось: то Владыка, то чудовище, то принцесса Турамах.
— А ее ты тоже?..
— Это не имеет никакого значения, — скромно ответил он. — Вот скажи, похожа на меня Катька?
— Нет, — не стал врать Гарри.
— И я так думаю, — вздохнул Виктор. — Но потом решил — какая разница, кровная она мне или нет. Все равно уже как родная. Хорошая она, теплая, как и ее мать. Поэтому, Шпифонтейн, чтоб не подкатывал к ней свои драконьи... Понял?
— Понял, — ответил он. — Может, хватит меня бить?
Виктор поводил веником туда-сюда, гоняя воздух по спине Гарри, и он добавил:
— А хотя, давай еще. Даже приятно.
После бани Виктор окатил его чистой водой, и Гарри, сев на лавку, прислонился к стене, блаженно прикрыв глаза.
— Хорошо, — выдохнул он.
Во всем теле была абсолютная легкость, как будто он мог взлететь прямо сейчас и без всяких крыльев.
— А то, — довольно усмехнулся Виктор. — Крепкий ты, Шпифонтейн. Может, и правда дракон.
— Это не подлежит никакому сомнению, — поднял Гарри указательный палец.
— Чего ж твои крылья не открываются, — задумался он. — Может, это как с парашютом?
— С каким парашютом? — не понял Гарри.
— Высоты не хватает, — пояснил Виктор, наливая ему еще магического зелья. — Просто не успевают раскрыться.