— Но…
Он мчится обратно, в его руках появляется золотой меч. Кто-то тянет меня за локоть. Ирма.
— Идем, — говорит она. — Здесь ты ни на что не годишься.
Каким-то образом мои ноги отрываются от того места, к которому приклеились, и я бросаюсь к двери. Ирма впихивает меня внутрь.
— Беги, — говорит она.
— Запрись в своей комнате. Оставайся там, пока кто-нибудь из нас не придет за тобой.
— Я его не оставлю!
Ирма уже исчезла, оставив меня размышлять над глупостью своих слов. Чем я смогу помочь? Он может за себя постоять. Никому не нужна моя помощь.
И все же…
Крики продолжаются. Никто больше не заметил дверь.
Я не боец, но и не из тех, кто бежит.
Я проскальзываю обратно. Один из столов горит, под ним в полубессознательном состоянии застряла русалка, подруга отчаянно пытается вытащить ее из-под него. Я беру миску с одного из столов, погружаю ее в фонтан с вином и тушу пламя, накрывая его мокрой скатертью.
Русалка вытаскивает свою подругу, и я направляю их к проходу в стене. Я мечусь по комнате, избегая рептилий, указывая другим правильное направление.
Не сильная. Но быстрая.
Недостаточно быстрая.
Что-то обвивается вокруг моих лодыжек, и я падаю на пол. Надо мной возвышается огромная змея. Золотой посох резко бьет его по голове. Эметрия. Второй раз за этот вечер она спасает меня.
— Беги!
Я направляюсь к двери, но только для того, чтобы впустить других. Я не могу уйти, пока не буду уверена, что он в безопасности. Ирма мчится по комнате, извергая огонь и направляя его на мелких рептилий. Постепенно их число уменьшается. Артемида и ее лучники убивают их одну за другой, трезубец Посейдон забрызган кровью, как молот Гефеста. Афрон все еще пытается связать хлыстом самую большую из них, Афина вместе с Аполлоном защищают Королеву, а Эметрия освобождает других из-под обломков.
Воздух пропитан дымом и кровью.
Аид находится в центре всего этого, окруженный скелетами, но их продолжают разносить на части быстрыми взрывами маленьких существ-саламандр, и каждый раз, останавливаясь, чтобы воскресить очередную кучу разбросанных костей, он становится все медленней. Интересно, как долго он продержится в том же духе? Я знаю, что его энергия не абсолютна. Его плечо окровавлено и почернело.
Пара сильных рук обнимает меня.
— Давай-ка посмотрим, сможем ли мы приманить ее человеческой кровью.
Арес. Его пальцы пахнут маслом и медью.
Я кусаю один из них. Сильно. Он ругается и выпускает меня.
— Может сначала попробуем кровь фэйри, а? — выплевываю я.
Он тянется ко мне, но огромная голова гидры встает между нами. Он реагирует инстинктивно, рассекая шею. И с глухим стуком падает на землю, растворяясь в дыму.
— Идиот! — шипит Афина.
Секунду спустя из обрубка появляются две шеи, грязные, окровавленные, скользкие. Начинают формироваться головы, но Аид проскальзывает под огромную тушу и вонзает свой меч в ее грудь.
Артемида выпускает залп стрел. Афрон оборачивает свой хлыст вокруг обеих формирующихся шей, отводя пульсирующие головки в сторону.
— Еще раз! — рявкает Афина.
Аид выдергивает меч и снова вонзает его по самую рукоять, проворачивая. Новые головы издают гортанный визг, тело обмякает и начинает падать. Аид, явно измученный, не двигается.
Я бросаюсь вперед, врезаюсь в него и откатывая его в сторону.