— Ты его не убивал. Кто бы его ни ранил…
— Но я этого не знаю. Не знаю, мог ли он выжить, не знаю, кто отдал приказ нападать — возможно, Валериан. Мама. Арес. Может, даже Эметрия. Не понимаю, как она узнала об этом раньше остальных, почему решила забрать меня в первую очередь…
— Я говорила с ней прошлой ночью, — говорю я ему. — Она сказала мне, что сделала это, чтобы защитить тебя.
Он смотрит на меня, глаза блестят, переваривая правду ее слов.
— Полагаю, это возможно, но не может быть ее единственной причиной, — мгновение он внимательно меня разглядывает. — О чем еще вы с Эметрией говорили?
— Только о тебе. Кстати, она знает, что я не зачарована.
— Надеюсь, это ее радует.
Не знаю, почему это так, но я думаю о том, что сказала ранее, о том, что желание произвести впечатление на своих родителей никогда по-настоящему не покидает нас. Интересно, хочет ли он произвести на нее впечатление, никогда ли у него не получится произвести впечатление на Зеру.
— Других… девушек, которых приводил сюда, ты очаровывал, да? Твой брат сказал, что ты не очень силен в чарах, что они постоянно соскальзывают… но это было очарование внутри очарования, так ведь? Ты заставлял их казаться напуганными, хотя ничего им не делал.
Он улыбается.
— А ты все лучше.
— Это умный способ завоевать ужасающую репутацию.
— Ты забываешь, что я приводил их сюда против воли.
— Чтобы спасти их от чего-то худшего?
— В большинстве случаев.
— А после очаровывал их богатством, драгоценностями или бесплатными пропусками в университет?
— Что-то в этом роде.
Я качаю головой.
— Я не понимаю. Почему ты так решительно изображаешь из себя плохого парня?
Он протягивает руки.
— Потому что мне очень идет черный.
Я поднимаю бровь.
— Хорошо. Я не хочу, чтобы ты разочаровалась во мне. Полагаю, чем хуже я нарисую картину, тем меньше ты будешь разочарована, когда узнаешь нечто уродливое.
— Не думаю, что ты когда-нибудь сможешь разочаровать меня, — говорю я, даже когда в моей голове мелькает умоляющая женщина-фэйри.
Он отводит взгляд.
— Когда… впервые принимаешь мантию одного из членов Высшего Двора, как правило, обнаруживаешь, что с самого начала твои силы немного нестабильны. Они грубые и необузданные. У меня никогда раньше не было настоящей силы, и рядом не было никого, кто мог бы научить меня ею пользоваться. Я уничтожил первых воров, с которыми столкнулся, разрисовал стены их останками в назидание другим.
У меня сводит живот.
— Не так уж мило, верно? — он продолжает, заметив что-то на моем лице. — Это не единичный случай, тем более, что… изначально здесь были и другие фэйри. Со двора ночи. Одна из них пыталась убить меня, и ее я тоже уничтожил, хотя она молила меня о пощаде. Эметрия видела. После смерти моего отца между нами были напряженные отношения, но тогда она смотрела на меня как на монстра. Я позволил ей думать, что мне это понравилось.
— Но… почему?